– Полагаю, Айя-Анну как нашу основную базу, – ответила Эльза.
Здесь у них была странная, полностью оторванная от мира жизнь. Они разгуливали по рынкам, брали на холмах сыр для обеда. В книжной лавке нашлось несколько книг на английском. Томас попросил гончара сделать тарелку с именем его матери.
Поскольку они и не думали провести здесь так много времени, пришлось на местном рынке купить пару новых нарядов. Томас выглядел великолепно в яркой греческой рубашке; Эльза сосватала ему пару элегантных брюк кремового цвета в отчаянной попытке заставить его отказаться от шорт, которые ему, казалось, нравились, – длиной в три четверти, со множеством карманов.
– Ореа, – одобрила Ирини, увидев приодевшегося Томаса.
– Да, действительно, он хорош, – согласилась Эльза.
– Скучаю по своим старым брюкам, – проворчал Томас.
– Ты единственный, кто по ним скучает; они были ужасны!
– Ох, Эльза, смилуйся, позволь мне снова надеть их, я же привык к ним, как к любимому одеялу. Пожалуйста, – умолял он.
– Одеяло и то было бы элегантнее, – сказала Эльза. – Эй, говорю, прямо как твоя женушка. Этому не бывать, так что носи, что нравится! – рассмеялась она.
– Давай вернемся завтра в Айя-Анну? – предложил он.
– Да, но мы ведь еще не прощаемся, можем побыть вместе оставшееся время, – утешала себя Эльза.
– Конечно можем, мы вообще никуда не спешим, – согласился Томас.
Мария и Вонни знали, что Эльза и Томас вернулись из Калатриады, потому что заметили их лодку в гавани.
– Американец выглядит очень хорошо. Он забыл про эти дурацкие брюки, – одобрительно сказала Мария.
– Да возблагодарим мы Господа за это, – благоговейно произнесла Вонни. – Всевышний помог, посодействовал, я бы сказала, руками очень смышленой молодой немки.
Вонни наблюдала, как они целуются на прощание; затем Эльза направилась к пляжу, а Томас – в город. Оба выглядели расслабленными и непринужденными друг с другом. Поездка явно удалась.
– Эй, Мария, паме, поехали. Сегодня нужно изучить много поворотов, а где лучше всего это делать, как не на площади? Мне сказали, Такис, нотариус, ждет меня у себя.
– Зачем?
– Не имею понятия. Вряд ли это вызов в суд, я не бедокурила уже лет двадцать. Но мы посмотрим.
Вонни не выдала ни единой эмоции, так что Мария и не догадывалась, что ее подруга проворочалась полночи, гадая, имеет ли сообщение адвоката какое-то отношение к Ставросу. К старшему или младшему – не важно.
Эльза сидела в «Анне-бич», вооружившись своим огромным органайзером. Впервые за несколько месяцев ей понадобились контакты в немецких СМИ. Портье принес ей пачку факсов и четыре телефонограммы. В последней сообщалось, что через две недели Дитер поедет ее искать.
Эльза спокойно порвала все факсы, не читая, и отправила в корзину для бумаг вместе с телефонограммами. Затем она зашла в бизнес-центр, где могла войти в свою электронную почту, и принялась за дело.
Ее первое письмо было Дитеру.
Я написала длинное письмо, где объясняется, почему я не вернусь. Если хочешь, Дитер, езжай в Грецию, но меня здесь уже не будет. Только зря на дорогу потратишься.
– Энди, я не помешал? Это Томас.
– Ничуть! Мы сегодня в Седоне, в другом каньоне, здесь очень красиво, Томас.
Томас услышал, как Билл взволнованно кричит:
– Это папа?! Можно с ним поговорить?
– Конечно, Билл, он звонит поболтать с тобой. Возьми телефон и выйди, чтобы вам не мешали.
– Папа? Это правда ты?
– А кто же еще, Билл? Это правда я.
– Пап, вот бы тебе видеть это место! Здесь так классно! Цвета постоянно меняются. А с бабушкой тут все ее друзья, такие бабулечки, она называет их «девчонками». Я сказал, что они девочки в морщинах, и все засмеялись.
– Ничего себе.
– Чем ты занимался, папа?
– Ездил в маленькую деревню, крохотное местечко, действительно старинное. Однажды я и тебя туда отвезу.
– Правда, пап?
– Я не даю пустых обещаний. Мы с тобой обязательно приедем сюда в отпуск.
– Тебе было одиноко в этой маленькой деревне? – спросил Билл.
– Э-э-э… нет, не одиноко, нет…
– Значит, ты не скучаешь по нас, ничего такого? – разочарованно протянул мальчик.
– О Билл, я скучаю по тебе каждый божий день, и знаешь, что я собираюсь предпринять?
– Нет…
– Я собираюсь через десять дней вернуться домой, и мы с тобой отлично проведем время.
– Папа, это же фантастика! Надолго ты к нам?
– Насовсем, – ответил Томас.
И когда он услышал, как мальчик, который всегда будет ему сыном, кричит:
– Мама, Энди, папа возвращается домой! Через десять дней он вернется уже насовсем! – Томас почувствовал, как слезы катятся по лицу.