— А мне действительно нравится, что она не одержима наживой, но нельзя сказать, что у нее много денег, — заметил Дэвид.
— Нет, думаю, на жизнь у нее денег немного, — согласился Томас. — Она преподает английский и спит в каком-то сарае на задворках, что дает ей возможность сдавать мне квартиру.
— Сколько ей лет? — спросила Эльза.
— Пятьдесят или шестьдесят, — ответил Дэвид.
— Сорок или пятьдесят, — одновременно с ним произнес Томас, и все рассмеялись.
— Тогда стоит принарядиться, чтобы порадовать мужчин, — с кривой улыбкой сказала Эльза.
— Нет, Вонни не любит наряжаться, носит футболки, цветастые юбки и открытые сандалии. Не думаю, что она когда-либо пользовалась косметикой. — Томас задумался. — В этом есть нечто странное. — Казалось, в этот момент он был где-то далеко-далеко, словно думал о другой женщине, которая умела ухаживать за собой.
— А вам нравится эта встревоженная женщина неопределенного возраста? — съязвила Эльза.
— Нет, нисколько, но она мне интересна. Я зашел к ней перед обедом вечером, чтобы она не беспокоилась, что у меня нет света.
— Это было предусмотрительно с вашей стороны, — задумчиво произнесла Фиона. — Шейн об этом не подумал.
— Она сказала, что о такси обратно мечтать не стоит, лучше сесть на автобус на площади, он ходит каждые два часа. Обещал ей, что, возможно, мы вернемся все вместе завтра к похоронам. Я проверил, мы не опоздаем. Она заверила, что все будут благодарны. Вы согласны?
— Я вполне, — ответил Дэвид.
— Да, а я смогу зайти в полицию и поговорить с Шейном, — с воодушевлением произнесла Фиона. — Он наверняка сожалеет и сильно расстроен, у него было время все обдумать.
Каждый постарался не встретиться с ней взглядом. Эльза продолжала молчать.
— Эльза? — тихо спросил Томас.
— Хотелось бы остаться здесь еще дня на два, понимаете, могу присоединиться к вам потом. — Казалось, что требуется объяснение. Она колебалась, стоит ли объяснять свои намерения, и вдруг решилась заговорить. — Как-то неловко, понимаете, я пытаюсь избежать кое-кого, и хочется скрыться, пока он не уедет. — На нее смотрели три недоуменных лица. — Знаю, звучит нелепо, но тут ничего не поделаешь. Я сбежала из Германии от друзей, от хорошей работы, которую любила… только чтобы не видеть его. Было бы глупо снова с ним встретиться в таком маленьком местечке, как Агия-Анна.
— А вы уверены, что он там? — деликатно спросил Томас.
— Да, это ему свойственно. Никто так не знает людей, как он, поэтому я убежала сюда с Дэвидом. — И она с благодарностью посмотрела на Дэвида.
— Мы все могли бы оградить вас от него. — Дэвид старался играть роль героя в этой истории.
— Могли бы сказать Йоргису, брату Андреаса… он бы его осадил, если тот начнет преследовать вас или угрожать, — успокаивал Томас.
Эльза переводила взгляд с одного на другого.
— Нет, это не то, я не боюсь его, я боюсь себя, что могу вернуться к нему, тогда все это… все это бегство сюда… станет пустой затеей. — Губы ее дрожали. Эльза, холодная, уверенная Эльза.
Все были в недоумении.
— Эльза, я останусь с тобой, — начала Фиона. — Только мне надо сходить в полицию и проведать Шейна.
— Нет, не стоит, Фиона, ты просто хочешь его увидеть, — сказала Эльза.
— Я люблю его, ты должна понять. — Фиона была потрясена ее словами. — Серьезно, Эльза. Ты, должно быть, любишь этого человека, иначе не боялась бы его.
Вмешался Томас. У женщин назревал слишком серьезный разговор.
— У всех был долгий день… Увидимся завтра здесь в восемь. Тогда успеем на девятичасовой автобус… Те, кто собирается ехать, согласны? — Голос у него был мягкий, но за долгие годы преподавания в нем появились повелительные нотки.
Все решили, что он прав, и разошлись.
— Еще минуту, — остановила их Эльза. — Очень сожалею, Фиона, что была груба с тобой, ты имеешь полное право увидеться с тем, кого любишь. И простите, что эгоистично поставила свои проблемы выше других. Конечно, я буду на похоронах с вами и буду рада принять защиту таких добрых друзей, как вы. — Она посмотрела на каждого горящими глазами, и улыбка ее не могла скрыть подступившие слезы.
Глава шестая
Шейн сидел в камере заключения позади полицейского участка, обхватив голову руками. Ему хотелось холодного пива, но от тупого грека, брата занудного Андреаса из таверны, получить его было маловероятно.