Янна еще боролась. Сдавленные крики вырывались из прикрытого мужской ладонью рта. И тут тетушка Ольга увидела, как в тяжелых, толстых руках сверкнуло белое лезвие. Ноги у нее подкосились, она упала и поползла по грязи, обнимая чьи-то ноги, оказавшиеся возле ее лица. Голос ее звучал, как слабый вздох, как последнее дыхание старческой души:
— Нет, сынок, нет! Она беременна… Она мать!
— Одним большевиком меньше! — рявкнул сверху грубый бас.
Большой нож глубоко вошел в живот — легко и бесшумно, как в тесто.
— И меня! — тающим голосом прошептала старуха.
— И тебя!
Она увидела над собой красный клинок, он падал и закрывал от нее землю, словно красное, окровавленное небо, обволакивающее весь мир, от горизонта до горизонта.
XI
Пожалуй, никогда еще Космас не видел Ставроса таким довольным, как в то утро, когда приехал в Астипалею.
Произошло следующее:
«Астрас», который стараниями Бубукиса и Элефтерии превратился в одну из лучших провинциальных газет, в те дни пережил серьезный бумажный кризис. Элефтерия давно уже забила тревогу и предупредила Ставроса и секретаря областного комитета ЭАМ Лиаса, что газета того и гляди закроется. Тревожные сигналы передали по инстанциям, но в ответ получили жалкие крохи. Помочь мог только Мил, но он заявил, что не такой дурак, чтобы давать эамовцам бумагу для газеты.
— Судите сами, — как будто в шутку говорил он в штабе, — это было бы по меньшей мере странно: в Афинах ЭАМ воюет против англичан, а в Астипалее капитан английской армии дает эамовцам бумагу, чтобы ЭАМ открыла против английской армии газетную войну…
— Во-первых, — одернул его Ставрос, — Афины — одно дело, Астипалея — другое. Не ЭАМ воюет в Афинах против англичан, а, наоборот, наши союзники — англичане — воюют против ЭАМ. А здесь, в Астипалее, мы, кажется, не воюем. Приходите вы к нам в дивизию — мы угощаем вас кофе, мы к вам приходим — вы предлагаете нам чай.
— Но как бы с бумагой не получилось то же самое, что с оружием. Во время оккупации мы давали партизанам оружие против немцев, а теперь они обернули его против нас…
Тут Ставрос снова перебил Мила:
— Какое оружие? Оружие мы добывали в бою, у фашистов и греческих предателей, а если сейчас в Афинах добываем и у англичан, то не по нашей вине.
Мил сделал вид, что после этих слов Ставроса ему сказать уже нечего.
— Конечно, конечно… Я шучу… А бумаги у меня все-таки нет.
— Но мы узнали…
— Да, действительно, вагоны с бумагой пришли, но на другой же день мы ее раздали… Если бы вы попросили нас раньше…
Мил не подозревал о том, что все железнодорожные грузчики были преданными эамовцами и лучше его самого знали, что есть и чего нет на английских складах, расположенных у вокзала.
Он так и не понял, что именно произошло, но, видя, что «Астрас» не закрылся, взвесил все обстоятельства и явился к Ставросу с претензией.
— Не может быть! — воскликнул Ставрос. — И потом, вы же говорили, что бумаги у вас нет?
Отказаться от своих слов Мил не захотел.
— Ох, если бы ты его видел! — рассказывал Космасу Ставрос. Он все еще был под впечатлением разговора и описывал его со всеми подробностями. — Если бы ты видел его гримасу, когда он понял, что его же ложь его наказала…
В полдень в офицерской столовой разговор тоже зашел о бумаге.
— Поделом Милу, — рассуждал Лиас, — умную птицу ловят за нос.
— Ох, уж эти пословицы! — скептически заметил врач. — Мне по душе те из них, которые суммируют горький опыт веков… Так вот, я тоже скажу вам одну пословицу на злобу дня. Главным образом для тебя, любезный мой Лиас! — Старик понизил голос и произнес как загадку: — У вора украли весло, а он тем временем — лодку. Что скажешь?
— А при чем тут…
— В те времена, когда я был молод, — словно старик сказочник, заговорил врач, — я очень увлекался английскими романами про Африку и другие имперские колонии. И мне запала в память одна история. Англичанин-геолог в белом шлеме, защищающем белый цвет его кожи, рыщет по девственным лесам в поисках — чего? — разумеется, золота. При нем охрана и проводники-туземцы. На берегах крокодильих рек и огромных теплых озер он находит то, что искал, и его люди собирают для него несметное богатство. Англичанин, конечно, доволен, но довольны и туземцы. Знаешь, что они делают?
Врач остановил на Лиасе вопросительный взгляд, Лиас в свою очередь смотрел на него с терпеливой улыбкой: что ж, дескать, выслушаем и это…
— Так что же они делают? — продолжал врач с усмешкой. — Когда англичанин спит и закрывает лицо от москитов своим белым шлемом, они развязывают его рюкзак. Вот там настоящее богатство! Какие разноцветные безделушки, белые блестящие крестики, ножики, цепочки, зеркальца — с одной стороны полуголые белые красавицы, а с другой стороны их собственные черные физиономии. Туземцы помаленьку крадут эти ценные вещицы и рады-радешеньки. Доволен англичанин, довольны и они. Правда, белый человек приучен к честности и порой сердится, когда замечает пропажу… Врач встал.