Выбрать главу

— Поэтому я его к тебе и прислал.

— И правильно.

— Ты его проверил?

— Конечно, — Гленард улыбнулся. — Мои стражники изучили всю его историю от самого рождения. Родился в городке Ларунна в Аррикумме, недалеко от побережья. Мать была служанкой у жены местного барона, отец — бывший моряк, мелкий купец из Кадира, из салтамата Литон, соседнего с границей. Он разорился и был вынужден бежать в Империю от кредиторов, где и встретил свою любовь. Хотя поговаривали, что он был пиратом и скрывался от кадирских властей, но нам не удалось найти подтверждения этих слухов. После открыл мелкую лавочку, торговал скобяными товарами. Жили небогато, но на жизнь хватало. Сейчас отец уже умер, но мать по-прежнему живет в Ларунне. Витан в возрасте семнадцати лет хотел записаться в армию, но смышленого и грамотного юношу, говорящего по-кадирски, приметили таможенники, и он попал в береговую стражу Аррикуммы. Служил три года в Олимском порту, помогал досматривать корабли кадирских купцов. Попался на крупной взятке, хотя сам утверждает, что его подставили. Ему грозила тюрьма, но ему помог его друг, который представил Витана местному представителю твоего ведомства. Кстати, Брайн, ты бы обратил внимание, на то, что происходит у твоих подчиненных в Олиме, да и вообще во всех крупных портах, где твоя дипломатическая служба присутствует. Сдается мне, и это совсем не просто подозрения, что взяточничество там просто процветает.

— Обращу, спасибо. Помощь твоих тайных стражников очень помогла бы.

— Поможем. В общем, по официальной версии, Витану просто повезло. Я же думаю, что он раздал накопленное поборами золото как взятки за свое освобождение. Такой круговорот коррупции. Как бы то ни было, он оказался на свободе и стал каким-то мелким писарем при местном представительстве посольской службы Империи.

— А потом мне понадобился человек, хорошо говорящий на кадирском, — подхватил Брайн. — Я стал искать в южных герцогствах, и мне порекомендовали его. А я, в свою очередь, порекомендовал его тебе.

— И правильно сделал. Несмотря на свою тягу к золоту и плутовству, он хороший и ответственный слуга. К тому же умный и по-настоящему интересующийся историей, в этом мы с ним похожи. Посмотрим, как он проявит себя в этой поездке, да и после нее. Если не струсит и не будет понапрасну паниковать, может, сделаю из него тайного стражника в будущем. Оружием он владеет. Слабовато, правда, боевая подготовка в береговой страже так себе. Но всё-таки знает, как держать меч, топор, кинжал и даже лук. Вот только надо бы как-нибудь изжить его тягу к мздоимству.

— Вот, только я тебе хорошего слугу прислал, а ты уже от него избавиться стремишься, в Стражу перевести, — рассмеялся Брайн.

— Что поделаешь, не приучен я к слугам, — развел руками Гленард. — Столько лет всё сам делал. К тому, что мне теперь кто-то другой еду приносит и ночной горшок выносит, я уже привык, а вот что меня одевает кто-то другой — с этим я еще не свыкся. Поэтому я Витана воспринимаю, скорее, как оруженосца, чем как слугу. Увы, хоть я и барон теперь, но благородных привычек во мне, кажется, никогда хватать не будет.

— Ничего, наберешься со временем. К этому привыкнуть легче, чем без этого обходиться. Я, если честно, и не знаю, что бы я без своего Мичила делал.

— Ну, ты герцог по рождению, ты с этим вырос. Впрочем, ты прав. Всегда лучше, когда есть, кому о тебе позаботиться — и одежду подготовить, и еду принести.

— Кстати о еде, — Брайн хитро прищурился. — А не пора ли нам пообедать?

— Истину говорите, ваша светлость, — Гленард склонился в шутливом поклоне. — Еще как пора, отрицать не посмею.

— Ну, тогда пойдем, твоя милость, — Брайн похлопал Гленарда по плечу. — Мичил! Витан! Бросайте карты и живо собирать на стол!

Глава II

Имущественное расслоение средневекового Кадира не могло не отразиться в народном творчестве. Примечательно, однако, что многочисленные сюжеты легенд, сказок и песен, основанные на противостоянии хитрого крестьянина (или ловкого вора) с могущественным, но глупым ширфом или салтамом, никогда не вовлекали в этот конфликт фигуру Галира, воплощающего, тем самым символ высшей, практически божественной справедливости, к которой обращаются лишь в самом крайнем случае для ультимативного разрешения спора.

Зафар арр Майях, «Основные фольклорные мотивы в устном предании Галирата в V–VIII веках После Падения Звезды»