Гленард с интересом рассматривал городскую стену. Не очень высокая, хотя и хорошо укрепленная. Множество башенок и бойниц позволяли разместить на стене немало лучников, а толщина и конструкция стены должны были хорошо противостоять катапультам и баллистам. Впрочем, дисциплина стражников на Гленарда впечатления не произвела. Те, кто был на службе, больше уделяли внимание обиранию купцов, чем защите города. А те, кто только ждал своей смены, расслабленно отдыхали в тени, играя друг с другом в нарды, бросая кости и передвигая деревянные фишки по доске, время от времени прикладываясь к глиняным кувшинам, в которых вряд ли содержалась простая вода. Интересно, смогут ли они неожиданно превратиться в храбрых самоотверженных героев, если город столкнется с внезапной угрозой?
Сразу за городскими стенами начались привычные сельские пейзажи, почти ничем не отличающиеся от видов южных герцогств Империи — Аррикуммы, Глареана и Хортии. Такие же холмы, по склонам которых раскинулись виноградники и оливковые рощи. Те же поля в низинах между холмами — овес, пшеница, кукуруза. Единственное отличие, пожалуй, в том, что вместо речушек здесь были проложены аккуратные узкие каналы, питаемые, как подсказал барон Джеррард, от одного из отрогов Морайне. Ну, и крестьянские дома здесь немного отличались. В отличие от каменных, беленных известью, двухэтажных строений юга Империи, здесь преобладали низкие, широкие бурые саманные дома.
По просторной дороге, петлявшей между холмов и полей, экипажи медленно пробирались около часа, оттесняя на обочины встречные купеческие повозки и караваны, весьма недовольные этим. Свернув у заставы налево, сопровождаемые внимательными и подозрительными взглядами стражников, они начали подниматься по склону большого пологого холма.
Здесь пейзаж изменился. Вместо бедных крестьянских построек, крытых соломой, вокруг появились черепичные крыши и высокие башенки больших домов, скрывающихся в зелени апельсиновых и кипарисовых рощ. Высокие и крепкие ворота поместий охранялись суровыми бородатыми стражниками с секирами и саблями наголо. Гленард понял, что кортеж въехал в богатую часть столицы и приближается ко дворцу Галира Айзифа.
Когда они поднялись на вершину холма, Гленард с удивлением обнаружил, что их окружает целый город, невидимый снизу. Высокие и представительные лишь немного уступали богатым зданиям Белого города столицы Империи. По обеим сторонам широкого проспекта текли узкие, но бурные ручьи, богато окруженные деревьями и цветами. Изменились и люди — здесь не было шума и суеты. Редкие пешеходы, одетые в длинные белые накидки, украшенные искусной вышивкой, неспешно прогуливались в тени, беседуя друг с другом, под внимательным взглядом стражников, стоявших в карауле на каждом углу.
Через несколько минут они выехали на большую круглую площадь с мраморным фонтаном в центре, половину которой ограждала серая каменная стена метров пятнадцати в высоту. Карета остановилась у высоких кованых ворот, и внутрь заглянул молодой стражник в черном одеянии. Внимательно оглядев Гленарда и Брайна и узнав барона Джеррарда, он, не говоря ни слова, кивнул и отошел от экипажа. Ворота бесшумно распахнулись, и процессия двинулась дальше, уже без эскорта посольских стражников, оставшихся снаружи.
Экипажи проехали по широкой дороге, разделявшей дворцовый сад на две равные части. Вокруг простирались клумбы с высокими кустами роз, окруженные идеально ровными прямоугольниками аккуратно постриженных кустов. Между клумбами журчали ручейки в маленьких каналах, заключенных в белый и розовый мрамор. То тут, то там виднелись белые резные беседки в тени апельсиновых и персиковых деревьев, кипарисов и пихт.
Гленард выглянул из окна, чтобы рассмотреть дворец Галира, к которому они приближались. Здание разительно отличалось от дворца Императора Андерриоха. В Рогтайхе дворец стремился ввысь, поднимаясь высоко вверх толстыми стенами, наверху которых гнездились многочисленные башенки. Здесь же, напротив, комплекс строений был низким, в один-два этажа, но очень широким, обхватывающим весь сад с трех сторон. При этом приземистое здание не казалось тяжелым. Напротив, оно было ажурным, легким, кружевным, благодаря обрамлению галерей и переходов, поддерживаемых сотнями тонких колонн с резными вычурными капителями.