- Да! - настаивал я, добравшись наконец до его квартиры. - Вы, политик, поднимите задницу и пойдемте со мной, увидите сами. Проклятие размножается. Если вы не заберете этого типа, проклятие пойдет дальше, как будто мы не поймали никакого Уинчелла. Я уверен. Вы думаете, я прибежал в такое время, потому что у меня против вас зуб. Вы же меня знаете! Туп фыркнул: - К несчастью. Вы не можете просто привезти его завтра?
- Я иду домой. Когда я приду, я передам этого типа тому, кто окажется поблизости. Если не окажется никого, этот тип уйдет самостоятельно. И я больше не собираюсь распутывать историю проклятий, выдуманных древними полоумными волшебниками. Если действительно хотите доставить мне радость, придите и под каким-нибудь предлогом арестуйте Брешущего Пса Амато. Возможно, он важный свидетель. Он решил свести меня с ума. Некоторое время Туп смотрел на меня с хмурым видом, вероятно, размышляя, не стоит ли ухватиться за предложенный мною план. На губах его блуждала гадкая улыбочка. Я сказал:
- Не вздумайте сделать какую-нибудь пакость, чтобы заставить меня пожалеть о своих словах.
- Да что вы! Помилуйте! И даже сто раз помилуйте. Эчавар! - Внезапно появился подобострастный тип, будто только и ждал, когда Туп его позовет. - Доложи Шустеру, что мне нужен взвод для ареста еще одного носителя проклятия. Или, в случае неудачи, злостного нарушителя порядка. У меня сложилось впечатление, что он имеет в виду не Брешущего Пса. Туп не опознал человека, который вломился в мой дом. Полицейские тоже. После того как они его осмотрели и записали показания Конфетки и Покойника, Туп нехотя признал: - Кажется, вы поступили правильно, Гаррет. - Я всегда поступаю правильно. - Скажите это своему ароматному приятелю, который сидит внизу. Брешущий Пес не ушел домой. А девушка по имени Сас ушла, но только после того, как полицейские помогли ей избавиться от Амато. Туп и Брешущий Пес по-прежнему не могли друг друга терпеть. Мы с Тупом наблюдали, как Шустер и его подручные запихивают злодея в мешок. Туп спросил: - Вы хотите отправить его подальше? - Что?
- Отправить Амато. Ах! Вы не присутствовали, когда мы обсуждали, как бороться с преступностью. Законы о тунеядстве. Мысль Шустера. Возникла на основе изучения древней практики. Эти законы существовали во времена империи. Если ты не можешь доказать, что зарабатываешь своим трудом или что у тебя есть деньги, - бам! Либо иди в кутузку, либо уезжай из города. Амато как раз попадает под эту статью. Он никогда не работал.
- Не делайте этого. - От всей этой фигни страшно становится. - С каких это пор вы стали хватать людей оттого, что у одного из ваших ребят возникла такая мысль?
- С тех пор как эта мысль так понравилась Руперту, что он издал закон. Применяется ко всем городским жителям. Независимо от биологического вида. Договоры составлены довольно небрежно и дают нам право относиться ко всем остальным так же, как мы относимся к людям, то есть поступать с бездельниками и паразитами, как с преступниками. Снова гадкая улыбочка. Похоже, нас ждут невеселые времена. Я не сомневаюсь, что банда сторонников закона и порядка будет обращаться с нежелательными людьми гораздо суровее, чем со всеми остальными.
- А тем временем мои дружки Краск и Садлер сидят в доме Большого Босса и изобретают способ отплатить мне за то, что я, по их мнению, им сделал. Мне стало досадно. Туп и его команда насаждали закон и порядок, а Краск и Садлер разгуливали на свободе благодаря личным связям.
- Так уж получается, Гаррет. Я мог бы позволить Шустеру с ними разобраться, но вы об этом пожалели бы. - Почему?
- Краск мог бы повеситься в камере. Быть может, от раскаяния. - Туп ухмыльнулся. От раскаяния. Славно придумано. - Садлера сегодня вечером могли бы зарезать. Но если бы это произошло, вы бы бесились и ругались до тех пор, пока мы бы не заткнули вам рот. Он прав. И Морли прав. Мне, правда, надо выработать более практичный моральный кодекс. Давно доказано, что фанатичная преданность идеалам может пагубно отразиться на повседневной жизни. Особенно в Танфере, где "идеал" и "этика" - загадочные слова на языке, не понятном девяноста девяти процентам населения. Я признал, что, возможно, он прав.
- Но иногда делайте вид, что я ваша совесть. Не торопитесь действовать и не забывайте, для чего в первую очередь существуют законы.
- Спасибо, Гаррет. Теперь я каждый день буду ждать, когда вы в длинном сером балахоне начнете читать проповеди на ступенях Канцелярии. Надо было уходить. Сейчас он будет промывать мне мозги. Я ужасно устал. Он уже наполовину меня обработал. Опасно соглашаться со Стражей даже в мелочах. Дома было не лучше. Я избавился от худшего из незваных гостей, но Брешущий Пес продолжал сидеть. Я разговаривал с ним не слишком ласково.
- Я столько часов не спал, что сбился со счету. За это время меня раза три пытались убить. - Может, я и преувеличил. Кто знает, что может случиться, если те или иные люди возьмут верх. - Пытались убить моих друзей. Я больше не могу слышать никаких жалоб. Если у тебя сложности, приходи через несколько дней. Я не стал ему напоминать, что я на него не работаю и не обязан решать его проблемы. Меня ждало новое испытание. Мои замечания вызвали интерес у дам. Белинда предъявила полный набор своих штучек, и оказалось, что в ее распоряжении тысяча и одна шпилька и всеми она готова меня подколоть за неуважение к старшим. Конфетка совершенно рассвирепела и совсем забыла, кто спас ее изящный задик. Она пошла провожать Брешущего Пса домой и не вернулась. "Она и есть его дочь", - сообщил мне Покойник. - Это я уже сообразил. Даже не пришлось считать на пальцах. "Это долгая история" - Тогда не рассказывай, не теряй времени. Я иду спать. Я бросил на Белинду многозначительный взгляд. Она не обратила на меня внимания. Она суетилась вокруг Дина, который снова обосновался в маленькой гостиной. Судя по тому, что Белинда ему говорила, она не собиралась выполнять данные ранее обещания. "Мать Конфетки вступила в связь с человеком, которого Конфетка до недавнего времени искренне считала своим отцом". - Это обязательно нужно знать? Сейчас? Я разглядывал парадную дверь. Дверь, которой больше не было. Могу я быть уверен, что Покойник не заснет, пока я буду отдыхать? Он дал мне знать, что я могу на него положиться. И продолжил свою душещипательную повесть о том, как прекрасная юная героиня преодолела все препятствия, чтобы воссоединиться с родным отцом.
- Хорошо, Плут. Мы все видели, как она с пеной у рта жаждала воссоединения. Я решил, что дня через два Брешущий Пес ей надоест. Она уже достаточно .a"%$.,+%- и до сегодняшней ночи не хотела общаться с ним напрямую. Может, больше никогда и не захочет, как только увидит, в какой дыре он живет. Покойник продолжал рассказ, но я заупрямился. Я не стал его слушать. Я не стал слушать никого и пошел спать. Прежде чем заснуть, я несколько секунд злился и тосковал по добрым старым временам, когда я жил один и, бывало, делал все так, как хотел.
ГЛАВА 60 Дин впустил меня в новую дверь. Оказалось, что рука у него-таки не сломана, и вторжение неприятеля стало для него поводом похлопотать. Он нанял рабочих и, едва взошло солнце, начал их изводить. Они не давали мне спать, я встал и по совету Покойника отправился проверить, как дела у Тупа и его ребят. - Вот что они сделали, - вернувшись, стал я рассказывать Покойнику. - Пока убийцы были в бессознательном состоянии, их поместили в камеры. Двери заложили кирпичами. Окон в камерах нет. В дверях оставили щелку, через которую пленникам передают еду. "Вероятно, этого достаточно. Хотя через мусоропровод..." Я с самодовольным видом перебил его: - Мы все учли, Весельчак. Все учли. Я заметил эти веревочные пояса. "Что?" - Веревочные пояса. Все злодеи подпоясывались веревкой. Когда Уинчелл объявился у Гулляра, у него не хватало куска пояса. Тип, который ворвался к нам в дом, носил вместо пояса обрывок веревки, такой же, как у Уинчелла. Тут я понял, в чем дело. Проклятие переносит веревка. "Ты забыл об этом упомянуть". Я усмехнулся: - Я немножко схитрил, чтобы у меня не отняли всю славу. "Какую славу? Тебе ничего не достанется. Общество уверится, что победа над проклятием принадлежит исключительно капитану Тупу. Он об этом позаботится". Всегда этот Покойник все испортит.
- Туп запер веревки в ящике и спрятал его в запечатанный сейф, стоящий еще в одной обложенной кирпичами камере. Мне не удалось убедить Покойника, он знал некомпетентность Стражи. Я тоже волновался. Но скрывал это.