Русская что-то мычит мне в рот. Не даю ей ни малейшей возможности начать разговор. Проникаю глубоко языком, подавляя на корню все возражения. Потом, всё потом. Упрёки, недовольство, фразочки типа «ты – грубое животное». А пока я докажу этой несносной девчонке, что она принадлежит мне.
Глажу её тело. Мне нравится в нём всё: и мягкие груди, и округлые бёдра, и резкий переход на узкую талию. Словно талантливый скульптор создавал этот шедевр. Задираю футболку Софии. Освобождаю грудь от лифчика. Дразню соски. Сдавливаю их до лёгкой боли. Девушка присмирела. Её кожа покрылась мурашками. Хорошо.
Прохожусь губами по шее. Прикусываю и тут же зализываю укус. Целую грудь. Вкусная. Какая же Софи вкусная. Так бы и сожрал целиком. По очереди втягиваю в рот твёрдые соски. Девушка плавится подо мной, как шоколад на огне.
Стаскиваю с Софи джинсы и засовываю руку в трусики. Касаюсь клитора. Девчонка выгибается, подаваясь мне навстречу. Сдавленно стонет. Собираю пальцами влагу между женских ног. С нажимом растираю по клитору. София начитает елозить по постели, двигая бедрами. Дыхание девушки учащается. Засовываю пальцы в текущее влагалище.
– Аааа, – раздаётся сладкий вскрик. Меня самого уже просто разрывает от дикого желания. Член болит от напряжения и от того, что на него давит ткань брюк. С мазохистским удовольствием сознательно оттягиваю момент проникновения. Быстрее трахаю Софи пальцами. Наслаждаюсь каждым всхлипом отзывчивой синьорины. Впитываю в себя её стоны. Кровь кипит в венах, как кипяток.
– Чья ты женщина, Софи? – рычу, понимая, что вот-вот взорвусь нахрен.
Молчит. Только мечется по кровати, словно в горячке.
– Я спрашиваю: чья ты женщина? – убираю пальцы из скользкой сердцевины женского начала.
– Твоя! – тут же откликается девушка.
Ставлю Софию на колени на край кровати. Неосторожно дёргаю трусики и разрываю их. Бросаю на пол. Херня. Завтра куплю новые. Надо будет, целый магазин нижнего белья скуплю. Быстро снимаю с себя всю одежду. Одним толчком врываюсь в нежную глубину женского лона. Софи вскрикивает и напрягается. Внутри неё тесно. Не так ахово тесно, как в первый раз, но девочка всё ещё не достаточно привыкла к моему размеру.
Мну груди Софии, кручу и сжимаю соски. Девушка расслабляется. Шире разводит ноги. Толкаюсь в горячую сердцевину, истекающую смазкой. До упора вперёд и с оттяжкой назад. Хорошо. Уф! Как хорошо! Снова врезаюсь. Медленно выхожу. Девчонка хнычет и сама насаживается на член. Хочет его полностью в себе. Выполняю её желание. Резко, грубо.
– Даааа! – блаженно кричит Софи. – Ещё! Лоренцо! Ещё!
Снова с оттяжкой назад и быстро вперёд. Мадонна! Как же мне кайфово внутри этой девчонки! Натягиваю её на себя до предела. Застываю. Царапаю зубами женские плечи. Скольжу языком по позвоночнику. Несколько жёстких, отрывистых фрикций тазом. Снова делаю паузу. Девушка жалобно скулит. Ей явно не нравятся мои остановки.
– Кому ты принадлежишь? – хриплю, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на бешеный галоп.
– Тебе! – Софию трясёт. – Я – твоя, Лоренцо! Твоя! – выкрикивает непокорная синьорина.
Сжав челюсти до боли, медленно выхожу из неё. В следующий момент полностью теряю контроль над собой. Начинаю вбиваться в Софи со всей дури. Девушка прогибает поясницу, грудью падает на кровать. Орёт, как иерихонская труба. Сильно сжимает мой член мышцами. Колотится в экстазе. Внутри Софи всё бешено пульсирует. Я продолжаю таранить нереально горячее лоно. По позвоночнику пролетает шаровая молния. Ударяет в пах. Ничего не соображаю, только рефлекторно выдёргиваю член из женского тела. Кончаю на поясницу. В глазах темно. Мать твою, вот оргазм так оргазм! Это я понимаю!
Втираю сперму в кожу девушки. Переворачиваю Софи на спину, размазываю по распухшему рту остатки семени. Проталкиваю пальцы внутрь, заставляя их облизать.
София прерывисто и часто дышит. Губы развратно блестят. Так-то лучше. А то заладила: «не твоя», «сама по себе». Где только хрени такой набралась? Отдалась мне, всё – прощайся с феминистической дрянью, которой нынче забиты женские головы. А кто забил-то? Да не*бабельные фригидные с*ки. Хотя я не верю, что бывают фригидные женщины. Бывают только те, кого хорошо не трахали. И о ком не заботились.
– Ещё раз, ещё только один грёбаный раз увижу рядом с садовником, кастрирую его прямо у тебя на глазах, – освобождаю от ремня запястья Софии.
Натягиваю слаксы на голое тело. Зажимаю сигарету в зубах, прикуриваю, спускаясь по лестнице. Найти Энрико в саду проблемы не составляет. Парень ковыряется в клумбе.