Эбигейл застонала ему в рот, когда он обхватил и сжал ее голодную плоть, и поймала себя на том, что целует его в ответ. Она же не собиралась этого делать. Она намеревалась бороться с поднимающимися в ней чувствами, но это было все равно, что пытаться сдержать прилив или удержать солнце от восхода. Этот человек пробуждал в ней то, что слишком долго отрицалось. Только тот факт, что он был совершенно незнакомым человеком и что ее мать сейчас на небесах, может быть, наблюдает за тем, что она делает, заставил ее прервать поцелуй и отчаянно выдохнуть: – Я думала, ты голоден?
– М-М-М, хм-м, – пробормотал он и убрал волосы с ее шеи, чтобы поцеловать, а затем лизнуть чувствительную область. Эбигейл была настолько поглощена этим ощущением, что почти пропустила тот факт, что одна рука покинула ее грудь и скользнула вниз. Почти. Однако, как только она это заметила, бросила рюкзак и свободной рукой поймала его руку, пытаясь остановить.
– Томаззо, я не думаю, что мы должны ... – на этот раз ее слова закончились вздохом, когда его рука продолжила опускаться, несмотря на все ее усилия остановить это движение, и скользнула между ее ног, чтобы вылить туда расплавленную лаву. «Боже милостивый, я вся горю», – подумала она, когда его руки легли на ее тело, а губы прижались к горлу.
– Это так безумно глупо, – простонала она, когда его пальцы массировали ее через узкие джинсы. – Мы в грузовом самолете ... полет в Венесуэлу ... с похитителями в cock ... pet, – простонала она и пробормотала: – Я имела в виду кабину самолета.
– Кокпит, – согласился он ей на ухо, прежде чем снова прикусить горло.
– Да, – выдохнула Эбигейл, но он был уверен, что это не было ответом на то, что он сказал. Рука, которой она держала его руку, теперь подгоняла его, и ее тело двигалось по собственной воле, прижимаясь к руке у ее груди и перемещаясь под рукой между ее ног, и Эбигейл знала без сомнения, что она была не единственной, на кого это подействовало. Она чувствовала, как доказательство его возбуждения прижимается к ее пояснице, и думала, что она такая чертовски маленькая, что ему придется приподнять ее с пола…
– О Боже! – воскликнула Эбигейл, представив, как он снимает с нее джинсы и трусики, а затем поворачивает и приподнимает к стене, чтобы скользнуть в нее. Видение было настолько реальным и чертовски захватывающим, что толкнуло ее через край, к которому он вел ее. Едва заметив щипок на шее и последовавшее за этим ощущение притяжения, Эбигейл вскрикнула и дернулась в его руках, когда фонарик погас, и темнота поглотила ее.
Глава 3
Первое, на что обратила внимание Эбигейл, была тяжесть, давившая ей на спину, и то, что она едва могла дышать. Обеспокоенная этим осознанием, она слегка пошевелилась, а затем замерла, когда теплое дыхание шевельнуло волосы у ее уха. Она поняла, что тяжелый груз – это Томаззо. Тот самый Томаззо, который был ей совершенно незнаком и с которым она только что обжималась. По крайней мере, она надеялась, что это было всего несколько мгновений назад. Но, судя по всему, она могла пролежать без сознания несколько часов.
Эта мысль заставила ее замереть и прислушаться к гудению двигателя самолета. К своему большому облегчению, Эбигейл не только услышала его, но и была уверена, что чувствует, как он вибрирует в ее теле от пола. Они все еще были в воздухе. Слава Богу! Еще было время подготовиться. Ей просто нужно было снять Геркулеса со спины и ...
На самом деле, она понятия не имела, что им тогда делать и, как они собираются выбраться из этой ситуации. Должны ли они броситься в кабину перед посадкой и атаковать клиентов Джета, рассчитывая на неожиданность? Это казалось немного рискованным. Джет может пострадать в драке, и они могут разбиться.
Так что, возможно, им следует подождать, пока самолет не окажется на земле, и схватить людей, когда они придут за своим «грузом». Это тоже казалось рискованным. У мужчин может быть оружие.
Возможно, им стоит просто подождать, пока самолет приземлится, проскользнуть в кабину, когда Джет постучит, чтобы объявить, что все чисто, схватить Джета и попытаться добраться до аэропорта. Неужели они не найдут там помощи? Она обдумала этот план и сразу же обнаружила множество дыр в нем. Что, если Джет постучал, когда он уже вышел из кабины, и они не смогли перехватить его до того, как он вышел? Она не хотела оставлять его на милость похитителей. Была также возможность, что если им удастся покинуть самолет до того, как он покинет кабину, их всех могут застрелить в спину, когда они побегут в сторону аэропорта.
– Ты хорошо пахнешь.
Эбигейл замерла и слегка повернула голову, пытаясь разглядеть мужчину, лежащего на ней. Ей удалось забыть о его присутствии, несмотря на проблемы с дыханием. Но теперь она вспомнила о нем, и как они оказались в таком положении, или, по крайней мере, что они делали до того, как она упала в обморок, как неженка, от силы первого оргазма, который она испытала, казалось, целую вечность. Черт, это было хорошо, и этого не должно было случиться. Она уважала себя больше, чем сейчас, или должна была уважать. Так сказала бы ее мать.
Поморщившись от этой мысли, Эбигейл открыла рот, чтобы попросить Томаззо отпустить ее, но тут же закрыла его, почувствовав, что он сдвинулся и его вес внезапно исчез. Как ни странно, ей сразу же стало не хватать его тепла, и она пожалела, что он оставил ее.
Эбигейл начала подниматься на четвереньки, а затем ахнула, когда ее схватили за талию и подняли на ноги, как будто она ничего не весила. На этот раз она не стала шутить как с Джетом, о том, что он причинит себе боль, если будет продолжать делать то же самое. Томаззо, очевидно, еще не разглядел ее, и понятия не имел, какая она большая, и ей хотелось бы, чтобы так оно и оставалось. Конечно, она знала, что рано или поздно он ее увидит, но хотела бы, чтобы это случилось как можно позже. Эбигейл не хотела увидеть разочарование, которое, без сомнения, наступит, когда он увидит, какой толстой она была.
– С тобой все в порядке? – спросил он громко.
– Да, – чопорно пробормотала Эбигейл и наклонилась за рюкзаком. Он тоже, по-видимому, был раздавлен ими обоими. Шоколадный батончик был немного помят, но она все равно предложила его Томаззо.
– Спасибо, – пробормотал он, беря шоколадку. Затем он обнял ее за талию, притянул к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Пойманная в тот момент, когда начала говорить «Пожалуйста», Эбигейл обнаружила, что ее рот внезапно наполнился языком, прежде чем слова успели сорваться с ее губ. И язык у него был восхитительный. Тем не менее, она была достаточно поражена, чтобы ответить на поцелуй. Но когда его руки скользнули по ее ягодицам, затем обхватили их, чтобы поднять ее так, чтобы был полный контакт тела, когда они целовались, Эбигейл начала отвечать.
Как и в прошлый раз, когда он прикасался к ней, все накалилось довольно быстро, и Эбигейл уже думала, что они снова окажутся на полу, когда он внезапно прервал поцелуй и опустил ее на пол.
– Позже, – пообещал он, повернулся и исчез в темноте.
Эбигейл моргнула ему вслед, ее разум медленно приходил в себя после страстной, хотя и короткой интерлюдии. Черт, этот человек был как спичка для ее трута. Все, что ему нужно было сделать, это прикоснуться к ней, и она воспламенилась, сжигая все свои добрые намерения вести себя прилично.
Покачав головой, она сосредоточила взгляд, пытаясь определить, где находится Томаззо. Он не вернулся к клетке, где лежал фонарик, так как его нигде не было видно.
Эбигейл чуть было не пошла за фонариком из клетки, чтобы найти его, но потом вспомнила, что второй фонарик все еще висел на стене рядом, и стала шарить вокруг, пока ее рука не коснулась его. В следующее мгновение она вытащила его, включила и принялась раскачивать вокруг грузового отсека в поисках Томаззо.
Она нашла его у парашюта, который обнаружила ранее и заметила, что он с интересом разглядывает его. Она предположила, что «он мог бы сбежать, используя его, но это оставило бы ее и Джета в опасности. Мужчины не найдя Томаззо, но обнаружив ее, поймут, что она его отпустила, и, возможно, убьют и ее, и Джета. Или отвезут их на остров, о котором говорил один из похитителей». Ни один из вариантов не казался хорошим, поэтому Эбигейл была очень рада, когда он оставил парашют на месте и двинулся дальше.