Еще один вечер доводил ключ до ума. Проверил его на замке, и он открыл дверь. В коридоре никого. Я опять закрыл дверь, лег спать, но уснул не скоро. Одна мысль-заноза не давала успокоиться: завтра вечером все решится. Свобода или смерть! Пафос лозунга казался реальным. Если попадусь, то от конструктора пощады не жди.
Поспать удалось часа два, не больше. Но вялости не было и в помине, видно адреналин постоянно выплескивался в кровь.
Утром охранник открыл дверь, я услышал, как он провернул ключ в замке. Я еще немного понежился под одеялом, но нетерпение кипело в крови, и пошел готовить побег. Целый день слонялся по зданию поскольку на этот день работа с Блохой не планировалась. Я напряг все свои актерские способности, скрывая необычное возбуждение. Лениво позевывая шастал по кабинетам. Бесцельно, но лишь на первый взгляд, заглянул к электронщикам и стащил у них отрезок толстого провода в мусорном ведре. Затем отрезал от него трехсантиметровый кусочек (больший вес Блоха не потащит). Больше ничего примечательного за день не произошло, но самое главное, необходимое для побега, я сделал.
Вечером опять закупорили в осточертевшей за полгода комфортабельной камере. Последние сутки почти не спал, но ничто не заставит проспать звездный час побега. Я лежал на кровати, прислушиваясь к шумам.
В помещении электроники надо мной кто-то ходил. Но вот хлопнула дверь, заработавшийся трудяга неторопливо спустился, прошел возле моей двери. А спустя минуту взвизгнула несмазанными петлями входная дверь.
“Пора!” — решил я.
Открыл камеру, в последний раз окинул взором свое опостылевшее и одновременно уже привычное жилище. Даже грустно стало расставаться. В коридоре никого, тихо. Я на цыпочках, словно балерина на пуантах, крался в комнату к Блохе и шлему. Но я не хрупкая балерина, шуршал туфлями о пол и обливался холодным потом от всякого шороха.
Добрался до цели необнаруженным. Я искренне вознес хвалу Всевышнему. Немного успокоился и, не включая света, на ощупь нашел Блоху и шлем.
Спустя пару минут оживил Блоху, и она потащила кусочек днем украденного провода к электрическому ящику возле охранников.
Блоха затратила на путь почти десять минут, а еще спустя пять минут устроила короткое замыкание. Не больше чем через минуту кроха-диверсант выбрался из места диверсии, я его обесточил. И вместе со шлемом пошел к уснувшей Блохе. Сейчас я уже не боялся чуток шуметь. Шорох шагов заглушала ругань охранников, проклинавших темень из-за замыкания.
У шкафа нашел Блоху, положил ее в карман, а затем завернул за угол и притаился в нише, надеясь, что разбираться с замыканием пойдут к электрическому шкафу оба охранника.
Через пару минут, переругиваясь прошли две едва различимые во мраке коридора тени.
Я подождал еще несколько секунд, перекрестился и пошел по сумеречному проходу к выходной двери. Я вспомнил как она может визжать, но она легко и бесшумно открылась, окатив меня пьянящим воздухом долгожданной свободы. Но я гнал радостный дурман из ошалевших мозгов. Медленно и тихо-тихо закрыл за собой дверь. Но тут уж припустил по улице во всю прыть, вот только этой прыти хватило метров на пятьсот. Слишком долго держали взаперти, без тренировок, и не диво, что ноги отяжелели и не хватало дыхания.
Я перешел на шаг, больше кислорода пошло к голове, а не атрофированным ногам, и мозги начали соображать.
Так долго готовил побег, но лишь сейчас сообразил, что скрываться мне вроде бы нет куда. Куда я спешу? Дома мигом найдут, да и моих друзей скоро вычислят.
Правда вселяли надежду распухшие долларами карманы. Все же я неплохо пощипал валюту у своих тюремщиков.
Я пропетлял по улицам еще пару километров, пока не решился переступить порог ресторана.
Ресторанной едой не удивишь. В лаборатории часто баловал себя изысканными блюдами от лучших поваров города, но здесь подавал еду вежливый официант, а не грубый надзиратель.
Дух свободы конечно же снял нервное напряжение, но не до бесконечности. Я смаковал омары, запивал вином и прикидывал: куда податься?!
Но тут я увидел девушку своей мечты и все страхи-опасения вылетели из головы. Проблемы спасения заменились глупыми желаниями полгода жившего монахом мужчины.
“Как к ней подойти? Как сказать первое слово?” — единственное, что зудело в миг поглупевших мозгах.
Решению проблемы поспособствовал маленький оркестр. Скрипка, саксофон и пианино заполнили зал тягучей мелодией. На площадке между столиков появились пары.