Путь от заброшенной шахты к гостинице проходил через кошмарное смешение заводов, терриконов пустой породы и шлаков, спокойных жилых кварталов и сверкающих, шумных улиц игорного бизнеса, продажных утех, преступности.
У входа в пристанище Кима стояли два дюжих отвратного вида швейцара. Все на Кайеркане зависит от Храма, и они, наверняка, были предупреждены о побеге. Запасливый и предусмотрительный ниндзя Сато повел в сквер за гостиницей. Он из дупла старой черешни извлек кошку с длинным и прочным шелковым тросиком. Когда он только успел ее там спрятать? Сато ловко зацепил кошку за лоджию третьего этажа и быстро туда забрался. Тонкий тросик больно въедался в ладони, но после подъема из шахты это не было проблемой.
Балконная дверь была распахнута, пропуская прохладу ночи. За столом сидели Упырь и Ким и возбужденно спорили. Упырь обвинял собеседника за то, что змею пригрел, а Ким оправдывался ошибкой Упыря во мне. От обидной правды он свирепел, пытался огреть Кима оплеухой, и все повторялось сначала.
− Учти, − начал говорить нечто более путное Упырь, − Не найдем беглецов − нас обоих позолотят!
Слова Упыря попали в цель. Ким даже забыл потирать припухшую от мощных оплеух монаха щеку.
Бессмысленный спор больше меня не интересовал. Я показал пальцем на Сато, а затем на Кима. Сато кивнул. Затем на себя и Упыря. Он вновь кивнул. Еще раз проанализировал себя и ситуацию, успокоил нервы и, словно в прорубь, бросился в дверной проем. Упырь только успел повернуть голову к двери, как правая нога, мгновенно очертив дугу, врезалась в скулу монаха. Он, еще падал на пол, как аналогичный удар Сато потряс Кима.
Через пару минут они лежали туго, связанными и с кляпами во рту. Полдела было сделано, но как пронести Кима через нашпигованный монахами город? Озадаченно повел глазами по комнате, пока не споткнулся ими о ковер. Вот оно − транспортное средство детективных романов моего времени.
Восхищениям Сато, пока мы упаковывали обмякшее тело в ковер, не было предела. Восточные традиции пробрались с генами через тысячелетия в душу Сато. Он по-настоящему преклонялся перед тем, кого выбрал себе учителем. Только приказ остановил поток восхвалений.
Ковер опустили на тросике на землю и спокойно потащили к Холлу. Маскируясь под монахов, мы удачно добрались до инспектора с живой ношей. Его радости не было предела. Даже пообещал Сато свободу за помощь, а мне оставил колечко из сокровищниц Храма…
В постели, рядом со сладко посапывающей женой, сжимал колечко и думал, как оправдать его появление. Придется впервые лгать жене. Не могу же рассказать об ужасах Храма, его идолах. Одним, из них предстояло стать мне…
1992 г.
Ночь третья. Планета Дьяволов
Инспектор Холл, как всегда, проявился вечером из ничего. На сей раз, неожиданная материализация меня не напугала и даже не удивила. Гость из будущего становился буднично-привычным.
− Извините, Георгий, − Холл излучал смущение. Он был не в своей тарелке: мял шляпу, стыдливо отводил глаза, забыл даже поздороваться. Правда, такое состояние не помешало клянчить:
− У меня к вам несколько нескромная, неприличная, просто отвратительная просьба…
Инспектор порозовел и смолк, но, наконец, собравшись с духом, выпалил:
− Верните колечко! Оказывается, я не имел права что-либо передавать в ваше время.
Я давно догадывался, что инспектор меня дурит, но колечко оставляло хоть малюсенькую надежду на честность отношений, что внештатный агент работает не за одно спасибо. Впрочем, я не помню ни одного спасибо из уст Холла.
− Я его не только никому не дарил, но и не показывал. Так что ваши тревоги напрасны, инспектор.
Последнее мое слово заставило Холла подскочить на месте. Смущения несколько поубавилось, и он, с достоинством, прервал:
− Меня повысили… после удачной операции на Кайеркане я − комиссар!
− Поздравляю с повышением, − в моих словах было больше иронии, чем искренности. — Вас не смущает бросать агентов в лапы смерти и платить за их риск и свое повышение одним спасибо?
Комиссар вновь залился румянцем, поскольку на спасибо он тоже оказался прижимист, но, игнорируя вопрос, упрямо добивался своего:
− Можно колечко?
− Держите.
Холл положил колечко в карман, облегченно вздохнул, но продолжал стыдливо краснеть. Я уже неплохо его изучил и почувствовал, что нескромные просьбы не закончились.
− Инспектор… извините, комиссар, вы пришли не только за колечком?
− Простите, − комиссар умело залился стыдливой краской, но на деле, вцепившись в жертву, по-бульдожьи цепко держал ее и настойчиво бил в цель: − Мне опять нужны вы.