Рука в белом халате пролетела над пультом и утопила красную кнопку.
Ноги и ягодицы пронзила невыразимая боль. Ноги трясло, мышцы свела судорога.
Наконец палец судьбы отпустил страшную кнопку.
− Реакция нормальная, − бесстрастно комментировал мучитель. − Сердце в порядке, без изменений. Сейчас подключим руки.
Садист щелкнул еще одним тумблером и вонзил, словно в меня, палец в красный кружок.
Боль, трясла всего. Бесконечная, страшная боль…
− Да, у пациента здоровое тело, − наконец услышал сквозь отпускавший кошмар. − Можно приступать к лечению в полном объеме.
Что же такое полный объем, если это только проверка прибора и меня?
Щелкнул тумблер. Чудовище-палец тянулся к прорве боли.
− Нет!!!
Рот сжала мука. Мозг вспыхнул ужасом и страданием. Исчезла память, прошлое. Осталось бесконечное настоящее. Боль длиной во всю жизнь…
Что-то хлопнуло. Я жив? Голоса, щелчки. Да это же хлестко лупят по моим щекам.
− Процедура, окончена, вставайте, − донеслось из параллельного мира.
Кто-то приподнял веко, и в меня ворвался свет. Едкий вдох нашатыря вернул реальность. Санитары поставили на ноги, но они не слушались. Ангелы ада подхватили и понесли из камеры пыток.
− Я думаю, − донеслось вслед. − Еще одной процедуры достаточно.
Каждая клеточка тела молила о пощаде, но сил хватило лишь на тихий стон. В палате бросили на кровать и оставили одного.
Память вновь и вновь ныряла в кошмар электрической тряски. Лишь спустя добрый час смог воспринимать что-то помимо образов красной кнопки, неумолимого пальца на ней и нестерпимого страдания.
В маленькой одноместной палате не маячил настырный глаз телекамеры, да и нигде в больнице их не видел.
«Там, где лечат, выявлять захворавших граждан бессмысленно, − определил я».
Силы медленно возвращались, наконец, их хватило подняться с постели, сделать неуверенный шаг, другой. И вот топаю в поисках туалета.
С содержимым мочевого пузыря ушло напряжение экзекуции. Сразу полегчало, и в черепе засвербело: «Проверь бачок». И я послушно, после электрошока я весьма послушен, решил выполнить настырно кричащее в голове приказание.
Стеклянного глаза здесь не было. Без опаски окунул руку под крышку бачка − пусто. В третьем из пяти нащупал пузырек. Горошины-драже теснились до самого горлышка.
«Попробовать? Не отравлюсь? Впрочем, смерть не так страшна, как электрошок. Отравлюсь − избавлюсь от мучений, нет − возможно, узнаю причину зуда в голове».
Проглотил маленький шарик − ничего. Второй медленно сосал, но, когда и он растаял, результат не изменился. Правда, мозг успокоился, не теребила сумасшедшая иголка в извилинах, не проигрывала бесконечные повторы порочной тяги к бачкам.
Смертельно уставший, но успокоившийся, едва доковылял до постели. Коснулся подушки и провалился в глубокий сон.
Ночь пролетела без кошмаров. Совсем ничего не снилось, но, проснувшись, все вспомнил. Вспомнил, что номер АВС-333-421-Р получил совсем недавно, что всегда меня звали Георгием, что попал сюда по заданию комиссара Холла, и он тоже застрял на планете.
Вспомнил, как мы с Холлом лишь приступили к изучению местности, как были схвачены санитарами. В больнице уже среагировал и спрятал аптечку агента в бачок. Как мог, вдалбливал память о ней во все уголки серой массы нейронов, извилин и тупой тяги к приключениям. И вот, с силой вбитая в глупую голову мысль прорвалась сквозь блокировку памяти.
Когда нас брали, Холл вытащил маленькую коробочку и нажал единственную на ней кнопку, но ничего не произошло. По дороге на промывку мозгов, он ругал, не стесняясь в выражениях, техников. Змеей шипел: Это они, гады, не проверили контакты на пространственно-временной катапульте, а теперь подыхай зазря. При этом он не вспомнил, что у меня даже испорченной катапультой не пахло.
Надо признать, что на операцию шли совершенно не подготовленными. Не было роб, личных номеров (хотя бы липовых), не знали правил поведения на планете и того, что практически везде не дремлют стеклянные очи наблюдателей. Они в момент выследили двух придурков, не вписывающихся в схему поведения на Коммунарии.
После беседы с врачом нас отправили на блокировку памяти. Первому надели шлем Холлу. Вскоре он глядел на всех наивными чистыми глазами.
Вторым тащили на процедуру меня. Извивался ужом в руках дюжих санитаров и, словно утопающий тянется к соломинке, вбивал в нутро тягу к бачку.
Честно говоря, воспоминания ошарашили, но и заставили работать извилины. Обмозговав ситуацию, пришел к выводам: следует искать Холла, вернуть ему память, найти катапульту, исправить проклятые контакты и отчалить с планеты. Во всяком случае, нежиться дальше в «счастливом» коммунистическом обществе совсем не хотелось.