− Как желаете, − согласился официант, вежливо улыбнулся и исчез на кухню.
Лишь промокнул со лба признаки волнения, как сердце вновь екнуло. Пристально оценивая меня, поднималась из-за дальнего столика одинокая блондинка. Привлекательная, даже стандартная роба не скрывала достоинств фигуры. Но каждый ее шаг ко мне вызывал потуги тошноты и страха.
− Привет, дружок. У меня сегодня сексуальный выходной, − прямиком объявила она. − Поднимемся наверх?
− Нет, нет!
− Ты что, болен? − она вспыхнула гневом и, призывая поддержку, крикнула теле глазу: − Подлечить, что ли?
− Сегодня выписали, извини, красотка.
Заискивающий тон чуть-чуть смягчил блондинку. Она, еще гневная, хотела излить душу теле глазу, как вошел молодой красавец.
− Глянь, − мигом среагировал на новенького. — На что тебе я, больной? А он − двухметровый бог. Спеши, а то перехватит вон та брюнетка.
Действительно, еще одна девица поднялась с кресла, и блондинка, вприпрыжку, бросилась к гиганту.
Мне сразу захотелось отсюда, но заказа следует дождаться, ибо здесь от всего лечат.
Конкурентки пришли к финишу одновременно. Красотки размахивали руками, что-то кричали. Парень быстро разобрался, в чем дело, снисходительно улыбнулся, подхватил обеих спорщиц под локотки и пошел вверх по лестнице. Девушки успокоились, прильнули к избраннику, и уже о чем-то мило ворковал вечный «треугольник».
«Ну и нравы? Я для своего времени − динозавр, а уж тут…»
Пока принесли обед, спустились две раскрасневшихся пары. Их уже ждали сервированные столики.
Вскоре мои зубы впились в мясо. Когда дело дошло до мороженого, появилась удовлетворенная тройка. Блондинка льнула к гиганту, но кинула любопытный взор в мою сторону. Любимое лакомство заклинило в горле. Бросил ложечку и, от греха подальше, сбежал из развратного места.
Близилось время вечерней учебы. Душегуб надежно излечил от прогулов, и в положенный срок АВС-333-421-Р сидел за партой.
Класс заполнился. Все, разбившись на группы, галдели: обсуждали приключения в домах отдохновения, хвалились трудовыми успехами, наспех делились усвоенным материалом, просто «чесали языки». Сразу после звонка вошел лектор и отработанным годами жестом пригласил всех сесть.
Прошелся глазами по рядам: − АВС-333-421-Р, вы отсутствовали на двух последних занятиях?
− Болел, проходил курс лечения, − в свидетели правдивости махнул рукой в сторону теле ока.
Лектор, удовлетворенно кивнув лысым черепом, приступил к занятиям: − Тема сегодняшнего урока: «Подрастающее поколение».
Все открыли блокноты.
− Коммунизм хорош тем, что он ликвидировал тормоза развития личности и общества. Напомню о них: государственный аппарат, армия, полиция, тюрьма, семья. Это все − оковы свободы, а раб не может полноценно жить, работать, творить. Самое большое достижение общества — разрушение семьи. Она ограничивает личность в выборе сексуального партнера, требовала выполнения глупейших норм и обязательств. Много сил отдавалось на воспитание детей, а с другой стороны подрастающее поколение зависело от произвола родителей. Есть еще одна несправедливость: разные пары дают индивидуальное несхожее воспитание. Теперь вы чувствуете преимущество равноценного для всех, обезличенного обучения в яслях, садах и т. д.
Лектор плеснул в стакан воды и продолжил: − Теперь о генном неравенстве. Оно − вопрос времени. Генная инженерия решит проблему. Коммунизм устраняет все неравенства и различия. Вероятно, в далеком будущем будет жить бесполый, освобожденный от страстей, талантливый человек.
«Тема для анекдотов. Только что-то не смешно», − подумал о последнем уроке.
Учитель лопотал на тему общественного образования, а я уставился в блики лампы на безволосой лоснящейся коже головы и ушел в себя.
Ежедневная нудная проповедь завершилась радостным звонком. Все предвкушали вечер: кто распутные дома, кто кино, а я мороженое (уж оно отменное на Коммунарии) и сон в постели.
На сей раз, урвал две порции, не испугался лечебно-воспитательных мер планеты. Принято брать по одной, но вездесущее око прикрылось на пару секунд долговязым однокашником, и я выхватил из бездушных лап автомата фруктовое и шоколадное.
Сладкий вечер таял с мороженым во рту и багровым закатом в небесах. Сил смаковать вечер, после лечения Душегубом, не осталось. Глаза слипались. Дома сбросил робу, нырнул под одеяло, и сразу понесло по сказкам сновидений.
Ночь пролетела калейдоскопом Земных снов. Не хотелось с ними расставаться, но больница выработала стойкий рефлекс на звонок — сдуло с кровати в момент.