Сумасшедшая девчонка. И все-таки было в ней что-то, ради чего стоило перед ней унижаться. Это приглашение на ужин было уже шестое по счету со времени их знакомства месяц назад.
— Надо приложить лед, — сказал он, показывая на подбородок.
— Так и сделаю.
— Погоди, я принесу лед.
— В этом нет нужды.
— Нет есть, — настаивал он. — Подожди.
Джей Ти исчез прежде, чем она успела возразить. Найдя упаковку льда в морозилке — на ранчо растяжения и синяки были обычным делом, — он бросился к ее пикапу.
— Спасибо, — поблагодарила она холодно, но лед приняла.
— Поблагодари меня за ужином, а? Соглашайся.
Она тяжело вздохнула.
— Что с тобой? Почему ты продолжаешь настаивать? Ты знаешь ответ!
— Но не теряю надежды.
— Ты законченный упрямец.
— Да, я такой, — улыбнулся ковбой. — Я готов на все ради того, что считаю важным.
— А это так важно — поужинать со мной? Не понимаю.
— Чего тут не понимать? Ты когда-нибудь смотрелась в зеркало?
Их глаза встретились. С минуту они стояли, не отрывая взгляда друг от друга. Наконец она вздохнула и ответила:
— Это очень мило с твоей стороны. Ты хороший парень…
— И симпатичный к тому же, — добавил он, довольный успехом. Похоже, ситуация не так безнадежна, как ему казалось.
— И скромный, — не растерялась ветеринарша. — Но нет, — покачала она головой.
— Не считай это свиданием, давай встретимся просто как хорошие соседи, — начал уговаривать Джо. — Подумай сама, ты не замужем, я одинок. Тебе надо есть. И мне надо есть. Почему бы нам не поужинать вместе?
Она вставила ключ в зажигание и взялась обеими руками за руль. Наградив его надменным взглядом, ветеринарша снова со вздохом произнесла:
— Нет, ничего из этого не получится. Если ты решишь сменить ветеринара — пожалуйста.
Это ему и в голову не приходило.
— Дело в возрасте? Если да, то…
— Нет, — она уронила голову на руль. — Это не имеет отношения к разнице в возрасте.
— Тогда в чем дело?
Ему было тридцать два, а ей сорок — эту информацию он получил от своей подруги по имени Пэг Рено, а та — от прежнего ветеринара. Для него это не было проблемой. Но, очевидно, для нее было.
— Ну, скажи, док, — настаивал он, стараясь не перейти на мольбу. — Это ведь всего-навсего ужин. Я же не прошу тебя разделить со мной постель.
Она подняла голову и пригвоздила его к месту уничижительным — а разве нет? — взглядом.
Хм… ну в чем-то она права. Джон смущенно потер подбородок. По правде говоря, он охотно позвал бы ее в постель. Когда их глаза встретились, он почувствовал в груди тепло, которое грозило в любую секунду перерасти в пожар. Джон даже испугался такого необычно сильного чувства.
Погруженный в свои мысли, он не успел уловить момент, когда Эллисон дернула дверцу, машина сорвалась с места и вылетела на дорогу, оставив только пыльный след.
Стоя в клубах пыли и наблюдая ее стремительное бегство, Джей Ти вдруг все понял.
— Будь я проклят, — прошептал он, поворачиваясь к хлеву.
Она хочет того же, что и он, — и речь не об ужине, — но почему-то до смерти боится своих желаний.
Боится или стыдится?
Он понял, что открыл запретную дверь, потому что увидел в ее синих глазах грусть. Женщина, полная противоречий и запретов… Она его заинтриговывала и пугала.
Почему его так влечет к ней?
Потому что она — настоящая красавица, вот почему.
Подхватив седло, он направился в конюшню за своей любимой кобылой по имени Белоснежка.
Эллисон Самуэльс была потрясающей женщиной: умной, сексуальной, зрелой — в отличие от тех девчонок, которые все время к нему липли, — и, как он предполагал, великолепной в постели. Плюс ее наверняка не интересуют излишние эмоции и серьезные отношения. Мысли о серьезных отношениях его вмиг отрезвили.
— Салют, моя девочка, пора есть, — поприветствовал он Белоснежку.
Отложив седло, он вытащил из кармана щетку и начал чистить свою любимицу. Во время работы его мысли то и дело возвращались к голубым глазам Эллисон, напоминавшим ему цветы льна и летнее небо. Глазам, которые смотрели на него всегда настороженно.
Такая женщина умеет уважать личную жизнь других людей. Это было очень важно для Джей Ти. С каждым днем он все больше ценил свою независимость и свободу. Бывали дни, когда ему не хотелось никого видеть… не хотелось даже жить… В такие дни он седлал Белоснежку и пытался ускакать от одиночества. Иногда закрывался в спальне с задернутыми шторами и ждал, когда желание жить вернется. В такие моменты он чувствовал, что теряет контроль над своими действиями и эмоциями, погружаясь в кромешную темноту.