— А? Да, пора! Только пробуй, сходу не поймешь, сколько надо.
— Ничё, я научусь. Буду Федьке борщи варить, — хмыкнула она. — Я, знаешь, думаю в ПТУ пойти на повара. Ну или там маляра, где места будут. Всегда же пригодится, а? Я не особо умная, но руки вроде нормально пришиты, научат уж!
— А почему бы и нет? — пожала я плечами.
— Не, круто, конечно, вот как ты, — сказала Настя и уселась на край стола. — С образованием, все дела… Только это долго, мозги нужны и деньги хоть на те же книжки или там комп. Димка вот мается — подработать не может, времени не хватает, да и дохлый он, а учебники дорогие, как… гм… Дорогие, короче, а в сети их нет. Так что я уж лучше в ПТУ. Койку там дадут, я уже узнала: Жека себе как раз вчера оформлял, я и спросила.
— А я, знаешь, хотела пойти в педагогический, — сказала я вдруг.
— А че не пошла? Не круто?
— Не потому. Родители отговорили. Платят мало, работы много, нервы нужны железные… — я вздохнула.
— Меня не отговорят, — сказала Настя и помешала суп. — Я решила, что пойду в ПТУ и женюсь на Федьке.
— Замуж выйдешь!
— Да пофиг. На, попробуй, соли хватит или добавить?
Удивительно, но за пару дней в этой странной квартире меня уже не смущала привычка есть из общей кастрюли (потому что тарелок никогда не хватало на всех либо их ленились мыть) и спать вповалку на полу либо на диване (на нем обитали мы с Настей и Димкой — по полу дуло, а мальчишка оказался астматиком и простужаться ему было опасно).
Наверно, именно поэтому на следующий день я вышла прогуляться: мне хорошо думается на ходу, а в квартире я только путалась под ногами, потому как Жека с Димкой затеяли сооружать ширму из говна и палок, как изысканно выразилась Настя. В смысле, из палет, притащенных с ближайшей мусорки (рядом был продуктовый магазин, так что этих деревяшек хватало), и многострадального драного пледа. Я оценила их рыцарство (что и говорить, переодеваться в ванной было очень неудобно, слишком уж тесно!), попросила только не слишком мусорить, и отправилась на улицу.
К маме пока ехать было нельзя: она углядит синяк даже под слоем тонального крема, а уж фиолетово-желтые разводы на руках… Вот я и бродила по округе, пока не дошла до знакомого дома.
— Здравствуйте, — сказала я все тем же старушкам, гревшимся на солнышке. — Можно у вас спросить?..
— Ну спроси, — миролюбиво ответила одна, седая, в кокетливой беретке с брошкой. — Ищешь кого?
— Нет, я по другому поводу… Может, вы в курсе — тут никто комнату не сдает? Только не очень дорого…
— Ты себе ищешь? — спросила вторая, в платке. — Я бы пустила, но там комнатушка с табакерку, а в большой я сама обитаю.
— Нет, не себе, — покачала я головой. — Понимаете… Тут несколько ребят… хороших, правда! Только жить негде совсем, и…
Старушки смотрели на меня в упор, и я сбивчиво объяснила им суть проблемы.
— Ленок, — сказала одна другой, — прямо как мы в бараке, а?
— В избе, милочка, я, в отличие от некоторых, не коренная горожанка, — высокомерно ответила та и засмеялась. Ну и снова обратилась ко мне: — Так чего ты хочешь-то?
— Может, вы сдали бы ту же маленькую комнату Диме? — спросила я. — Он астматик, а дома у него ад. Он может убираться, продукты приносить, чинить что-то. На еду ему хватает, а чтобы комнату снять… только натурой сможет расплатиться.
Старушка в платке посмотрела на подругу.
— Или хотя бы пускали Настю иногда, когда отец у нее напивается. Я заплачу за нее, ей-то неоткуда денег взять, — добавила я. — Не дело же, когда в одной комнате вповалку спят шесть мужиков и девчонка-школьница с ними! Она, кстати, хочет на повара учиться…
— Ой, научат ее в этом техникуме, — фыркнула старушка в беретке. — Я и то лучше готовлю!
— Вот и поучи, — ответила вторая и ткнула ее локтем. — Бери девочку. Я хоть и старая, а со студентами в комнате спать не приучена! Но у меня хоть та каморка есть, парочку штабелем уложу!
— Я не гордая, мне мальчишки на полу не мешают, — сказала ее подруга. — А лучше съезжай-ка ты ко мне, что мы перестукиваемся вечно? У меня ремонт внуки сделали и телевизор большой есть. Девочку можем к нам брать, заодно готовить ее научу, а прочих к тебе, там портить нечего…
— Постойте, я не это имела в виду! — воскликнула я, но старушка в беретке отмахнулась.
— Антиквариат свой только не забудь, — добавила она.
— Какой еще антиквариат?
— Так самовар твой! Летом в окошко раскочегарим…
— Они… они мирные и ничего не натворят, — выговорила я. Моя просьба обернулась неожиданной стороной. — И шуметь не будут, правда!