— Да что мы, Генкиных ребят не знаем, — усмехнулась старушка в беретке. — Вот разве что не думали, что их столько. Всех к себе тащит, что Лизу ту, еще кого-то…
— А что за Лиза? Вроде бы о ней Ираида Андреевна, соседка, упоминала, но вскользь, — вспомнила я.
— Да он бомбил как-то, — словоохотливо заговорила вторая, — подобрал на дороге женщину. Уже ноябрь был, холодно, снег, а она босая и в одной футболке с шортами. Под глазом фингал, зубов передних нет, в крови… В общем, Генка пассажира высадил, деньги отдал, а ее схватил — и в травматологию. У ней уже обморожение было, как сказали.
— Это ее муж так поучил и на мороз выставил, — добавила старушка в беретке. — Говорила, и раньше руку поднимал, а тут что-то в голову стукнуло, он ее и избил…
— Ага. В общем, после больницы эта Лиза у Генки жила сколько-то, а потом исчезла. Я помню, он говорил, что пойдет с ней вещи забирать, одна она боялась.
— Я тоже… — пробормотала я, подумав, что мне еще повезло — синяк почти сошел, зубы целы, и возвращаться я точно не собираюсь.
— Ушла? — сочувственно спросила старушка в платке. — Ну и правильно. Мой вот как-то выпил, раскричался, руки распустил, а я полы мыла. Ну и получил ведро грязной воды на голову и шваброй сверху.
— Угу, а потом ты у меня отсиживалась.
— Ну и ничего, чаю попили, муж остыл, а больше не буянил. Выпивал, ругался, бывало, но рукам воли не давал. Крепко я его приложила, — не без удовольствия припомнила она.
— Так ребята могут подойти? — осторожно перебила я их воспоминания. — А то у Гены их уже в два слоя можно укладывать!
— Да, скажи, к Елене Матвевне в сорок седьмую. А там мы уж сами разберемся, кого куда девать. И сама приходи, если что…
— Спасибо, — искренне ответила я и побрела обратно.
Сквер меня уже не пугал, как и бродячие собаки — две как раз носились кругами и меж деревьев чуть поодаль. Хотя… нет, не походили они на бродячих, слишком уж холеные, одна поменьше, вторая здоровенная, они резвились, шутливо покусывали друг друга и не обращали на меня никакого внимания. Ну и хорошо… Хотя хозяину, который отпускает таких зверюг бегать без поводка с намордником и даже ошейника, стоило бы поставить на вид!
Дома, как ни странно, оказалось пусто и даже чисто. Комнату разгораживала. Гена пришел через час, приволок здоровенный рюкзак разных круп, мясо и овощи. Как он это тащил, я не могла понять, пока не вспомнила, что у него есть машина — закупился на рынке да довез, долго ли…
— Не до разносолов, — разъяснил он, — главное, сытно. Это… Ты когда съедешь-то?
— Хоть завтра, — ответила я. — Ты погляди, сильно синяк заметен?
Гена бесцеремонно взял меня за подбородок и развернул лицом к свету.
— Чуток видать, — сказал он. — К понедельнику сойдет.
— Значит, в понедельник и съеду, — кивнула я, отстранив его руку. Не люблю, когда меня трогают за лицо. — Вернее, на работу пойду, только вещи потом заберу, хорошо? Ты их куда-нибудь в угол задвинь, чтобы не мешались, а я с работы пойду, такси возьму и…
— Я вообще-то сам себе такси.
— Прости, забыла, — невольно улыбнулась я. — Ну, подбросишь меня с барахлом по знакомству? Или какие теперь тарифы?
— За сотню довезу, — ответил он. — Мог бы и задаром, но мне ж твои баулы еще и таскать!
— Извини. И, Ген, ты передай ребятам, что я договорилась с бабушками из дома напротив — к ним можно ходить ночевать, если тут места нет. Димке особенно, там вроде есть что-то вроде кладовки, чтобы он закрыться мог.
— Погоди, я ничего не понял, — нахмурился Гена. — Как договорилась, с какими бабками?
— Из дома напротив, за сквером, — пояснила я. — Отсюда не видно. Там сидели две бабушки на лавке, обсуждали внуков, я и спросила… А они не возражали. Сказали, могут пустить. Ну хотя бы Настю с Димкой! За Настю я заплачу, она же не каждый день из дома уходит, а Дима рукастый, по хозяйству поможет…
— Я тебе сейчас другой глаз подобью, — сказал вдруг он.
— За… за что?.. — я невольно попятилась, наткнулась на табуретку и села.
— Не за что, а зачем. Чтобы еще недельку пожила, у тебя голова варит, — мрачно ответил Гена, подойдя к окну, и тяжело вздохнул. — Вот я тупой, а! Самому бы сообразить, что кой-кого можно к бабкам пристроить, или за деньги, или починить что, или отвезти их куда, провизии натаскать. Погоди…
Он вдруг напрягся, развернулся ко мне и выговорил:
— Ты сказала, дом за сквером?
— Да, точно такой же, как этот. Сперва сквер, там в глубине что-то вроде школы за забором…
— Это интернат для глухонемых.
— Я не знала. Словом, чуть дальше — тот дом. Только тут как-то уныло, а там хоть детская площадка есть.