— А ты собак не видала? — спросил Гена, почесав почему-то загривок.
— Бегали две в сквере, я еще подумала, что же это они без поводков? Но они на меня внимания не обратили.
— А какие собаки-то?
Я задумалась.
— Гена, я в породах не разбираюсь. Вроде бы похожи на лаек, но у лаек хвост кольцом, а у этих нет. Дворняги, наверно…
Он выдохнул и, я заметила, украдкой утер лоб.
— Не подходи к этим псам… — Гена заметил мое недоумение и добавил: — Настьку расспроси или тех же бабок, они тебе понарасскажут о них.
Он снова почесал загривок, а мне вдруг подумалось, что он с этими собаками уже сталкивался.
— Если Настька с Димкой смогут уйти на тот край, я тебе век благодарен буду, — сказал вдруг Гена.
— Почему вы все так говорите? Откуда это взялось-то, тот край или этот? — в который раз спросила я. Никто ни разу не дал мне вразумительного ответа. Ну вот опять!
— Там не так, как здесь.
— А в чем разница? Я не вижу!
— Ты не здешняя, вот и не видишь. И не надо тебе, — буркнул он и отвернулся.
Я помолчала, потом сказала:
— Гена, Настя сказала, что ей твой брат нравится.
— И что?
— А ты ее от него прогоняешь.
— И буду прогонять.
— Почему, а?
— Потому что у нее есть шанс отсюда выбраться, — Гена погладил выбравшегося из-под батареи пана Ежи. — Точно есть. А у него нет. Ну и нахрен ей Федька? Это она сейчас по дурости себе любовь придумала, а потом встретит здорового… и всё. А у Федьки сердце не железное. Ну чего ты так смотришь? — Глаза у него были мрачные. — Настька симпатичная девка, Федьке она нравится, он говорил. Ну, малолетка, но это ненадолго. Только нравится — это одно дело, но если я им волю дам, он точно влюбится по уши, а потом в петлю полезет, когда она его бросит…
— Если, — поправила я.
— Когда, — твердо сказал Гена. — Школу окончит, работать пойдет или в ПТУ…
— Она на повара собралась учиться.
— Ну вот. Перекантуется у Федьки годик-другой, потом найдет себе кого-нибудь, и всё. Сама подумай, зачем это надо? Пусть лучше у меня от папаши ныкается — я, если что, и в грызло ему дам, Федька не умеет. А подрастет, в общагу съедет, вон как Жека.
Я молчала. Мне было мне было не по себе: в моей жизни всегда все шло размеренно и ровно, а тут вдруг полетело кувырком. И я не знала, что такие вот… маргиналы, как брезгливо называли их мои родители, тоже умеют думать о чем-то, кроме того, как протянуть от получки до получки. Ну или где достать денег на выпивку.
— Федьку жалко, — сказал вдруг Гена, почесав ежа за ухом. Тот фыркнул. — Он это… умственно сохранный, вроде так написано. Просто заниматься с ним не занимались. Сейчас он с отцом живет.
— Тетя Ида уже доложила, — вздохнула я.
— А, я так и знал, что она не утерпит… Отец-то крепкий, только что не видит, с ним Федьке хорошо. Пенсий хватает, но впритык, ну и я помогаю. Понимаешь, — Гена облокотился на подоконник, и тот жалобно заскрипел, — я бы уехал на заработки, а эту хату сдал. Я и грузовики умею водить, и где-нибудь на стройке могу вкалывать… Только никак не выходит! Ну как я, блин, уеду на полгода от двух инвалидов?! А здесь такие места уже давно заняты. Если случайно только подрабатываю…
— Гена, — я поежилась. — А ты поезжаей, если знаешь, где можешь устроиться. А я присмотрю за твоим братом и отцом.
— Ты? — развернулся он. Пан Ежи хрюкнул. — Тебе-то какая печаль?
— Такая же, как тебе — всех этих ребят к себе собирать, — ответила я.
— Нет, погоди, ты серьезно, что ли? — спросил Гена.
— А почему нет-то? Что там сложного? Как я поняла, Федя вполне вменяемый, сильный и с помощью отцу справляется, а отец может до него докричаться, да и сам дееспособен. Проверять, как они там живы-здоровы, несложно. Кстати, Гена, — добавила я, — кто-то из твоих постояльцев тоже может помогать. Прибраться, приготовить…
— Тогда хату сдавать не буду! — живо отреагировал он. — А ты живи тут и контролируй! Я вижу, к маме тебе не очень хочется, да и пана Ежи кормить надо. На этих дурошлепов его оставлять нельзя, забудут нафиг. А в другую хату он не идет, я пробовал его Федьке сдать, не… все плинтуса сгрыз.
Я помолчала, а потом кивнула:
— К маме мне очень не хочется. Скажу, что снимаю комнату. А к твоим постояльцам я уже привыкла. Тем более, днем меня и не будет дома.
— Вот это классно, — сказал он. — Ты деловая, сразу видно. А на этих придурков, говорю, дом оставлять нельзя, спалят нахрен.
— Часть уже удалось распределить по другим точкам, — улыбнулась я. — Ну, если бабушки не подведут.