- Ты неподражаема, - шепнул на ухо, осторожно поглаживая обнаженные руки. - А еще говоришь, что любовных романов не читала!
- Да не читала я их! - уже не сдерживаясь, возмутилась я и резко отстранилась. А то что-то мои мысли, мои скакуны, куда-то в не ту сторону ускакали! Хватит! Один раз за сегодняшний вечер я уже опозорилась, когда предложила остаться. Если еще додумаюсь повторить предложение - это будет апупей апофеоза.
- Тогда откуда у тебя такое неправильное видение рыцарей? - Андрей притянул меня обратно и сцепил руки на моей талии - видимо, чтобы точно не сбежала. А потом снисходительно пояснил: - Рыцари, милая моя бабочка, были еще хуже разбойников. И за просто так свой закованный в броню зад с лавки не поднимали. Что возвращает нас к изначальному вопросу - что ты можешь предложить мне за свое спасение?
А я зачарованно смотрела в самые синие в мире глаза, на мелкие морщинки в их уголках. На то, как пляшут смешинки на дне зрачков. И так мне было хорошо, так спокойно... Мы же просто стоим, не так ли? А его требования... так и я тоже поиграть могу.
- И чего бы хотел мой доблестный спаситель? - елейным голоском пропела я и старательно затрепетала ресницами.
- М-м-м, я даже теряюсь, - хрипло выдохнул Андрей и провел кончиком пальца по моей щеке. - Спаситель хотел бы столько всего, - и так многозначительно это прозвучало, что едва сдержалась, чтобы не хихикнуть, - но увы мне! Большинство из желаемого осуществимо только поздней ночью и только после свадьбы.
- Пошляк! - возмущенно возопила я и стукнула его раскрытой ладонью по груди.
Впрочем, как стукнула... попыталась. Ручку перехватили, перецеловали каждый пальчик, и по окончанию сей процедуры я уже слабо помнила, по какому поводу возмущалась. Ах, какой мущщина! Приснился он мне, что ли?
- Так вот, вернемся к оплате, моя маленькая отзывчивая и очень яркая бабочка, - голос Андрея охрип окончательно, что признаюсь честно - сильно потешило мое женское самолюбие. - Сегодня я от тебя хочу всего лишь поцелуй. Ты же не откажешь мне в такой малости?
- Не откажу, - царственно кивнула я, с трудом сохраняя невозмутимое выражение на лице. - Целуй.
И даже губы подставила.
- Не-е-ет! - покачал головой этот нахал. - Я тебя в прошлый раз целовал. Теперь твоя очередь. Я тебя спас, ты меня и целуй.
- Офигел, - совсем не по благородному выразила свое отношение к ситуации и глаза вытаращила тоже совсем не благородно. - Причем окончательно.
- А по-моему все вполне честно, - даже не подумал смутиться Андрей. - И да - я жду.
И, склонив голову, с интересом на меня уставился.
Так по-идиотски я себя давно не ощущала... Хотя нет! Недавно! На дне рождения у Маришки. И виноват, кстати, тоже был этот хищник, который умело маскировался под моего неприступного шефа!
- А я не дотянусь, - сладко улыбнулась я. - Потому что некоторые вымахали, как каланча!
- Это просто некоторые выросли слишком маленькими, - не преминул подколоть меня Андрей, а затем мурылкнул: - Но лично меня все устраивает. А ты не отлынивай, бабочка. Целуй. Я даже наклонюсь.
И что вы думаете? Он таки наклонился! И даже губы вытянул в трубочку, гад! Все, мои бастионы пали. Я привалилась к его груди и всхлипнула. А затем захохотала в голос. Впрочем, Андрей не обиделся, потому что вскоре к моему смеху присоединился еще и его - негромкий и хриплый.
А потом, когда мы отсмеялись, я лукаво сверкнула глазами, поднялась на носочки и, обхватив лицо самого яркого мужчины в моей жизни ладонями, сама его поцеловала. От души, вкладывая в свой поцелуй всю благодарность за то, что он вообще появился в моей жизни. Целовала так, как никого и никогда не целовала. Со всей страстью яростной натуры холерика, для которого каждый день - последний, а потому надо прожить его ярко. Я словно признавалась - во всем сразу. В моментальной симпатии, в глубоком шоке первого рабочего дня, в невольном уважении, в искренней благодарности за заботу и нежность. В том, что люблю, пусть и не смогу сказать вслух.
Что бы там ни было и как бы там ни было... Спасибо тебе, Андрей, за то, что ты яркой вспышкой расцветил мою ставшую уже размеренной жизнь. За то, что наглядно показал - есть еще мужчины, рядом с которыми можно быть просто женщиной. За то, что не желая, изо всех сил сопротивляясь, полюбила, как не любила еще никогда. А завтра... Пока поясница горит от властных ладоней, а наши губы слились в одно - никакого завтра не существует. Есть только здесь и сейчас.
В какой момент меня окончательно сорвало с катушек, я не скажу. Ибо от того периода в моей памяти остались ну совсем уж смутные воспоминания. Как на пол полетела моя резинка для волос. Как я сама зарывалась в смоляные пряди, стараясь притянуть еще ближе. Как чуть не порвала его футболку, пытаясь прикоснуться к желанному телу. А вот он мою все-таки порвал, пытаясь добраться до вожделенных округлостей. И когда горячие руки накрыли мою обнаженную грудь, я прервала поцелуй, но только для того, чтобы запрокинуть голову и застонать. А потом...
- Бесстыдники!
Да, облом он такой - всегда приходит внезапно.
Мы с Андреем замерли, тяжело дыша. Я прятала горящее лицо на его груди и едва сдерживала истерический смех. А застукавшая нас бабулька с пятого этажа, которую за сходство с мультяшным персонажем во дворе прозывали крыска-Лариска, продолжала вопить, не сдерживая свое торжество.
- Я всегда знала, шо тут бордель! И вот! Сейчас же участковому позвоню, пущай он тебя посадит, бесстыдница! Тут же дети ходют, а ты с мужиком обжимаешься! Да как тебе...
- Бабушка, - обманчиво ласковым голосом проговорил Андрей, - вы куда-то шли? Так идите.
- Он мне еще указывать будет!
О, возрадовалась! Чует хороший скандал.
Я, уже не в силах сдерживаться, всхлипнула и затряслась от беззвучного смеха. Ы-ы-ы, цирк на дроте! Мы даже поцеловаться без приключений не можем!
- Вот, видите до чего вы мою невесту довели - она рыдает! - сурово отчитал старушку ком. дир, и я даже восхитилась - каков прохвост! Знает же, что не плачу, а ржу, как натуральная лошадь! - А я, как настоящий мужчина, просто обязан вступиться за честь своей будущей жены, особенно когда ее вот так паскудят. Будем в суд обращаться, милая?
Так, кажется это мне. Говорить побоялась - расхохочусь в голос, потому только отрицательно замахала головой.
- Суд? Какой суд? - забеспокоилась бабулька. - Я же ничего... мимо проходила!
И раздались торопливые удаляющиеся шаги.
- Ты там как? - Андрей склонился ко мне. - Еще от смеха не икаешь?
- Не-ик-т! Ой...
- Все с тобой понятно, - тихо хмыкнул он и, подняв мою голову, осторожно стер слезы, которые выступили от беззвучного хохота. - Ладно, бабочка, беги домой, водичку пить. А я, пожалуй, пойду...
От хорошего настроения и следа не осталось. Я даже икать перестала. Посмотрела прямо в синие глаза и, опять встав на носочки, невесомо поцеловала в губы.
- Иди, а то это плохо закончится, - прошептала и, высвободившись из объятий, отошла в сторону, безуспешно пытаясь стянуть порванную футболку.
Его голодный взгляд на миг скользнул по моему телу, родив очередную волну возбуждающей дрожи, а затем Андрей прикрыл глаза и шумно выдохнул.
- Да... ты права... спокойной ночи, Насть, - и, грустно улыбнувшись, он резко развернулся и сбежал по лестнице.
Моих сил хватило только на то, чтобы зайти в квартиру и провернуть два раза ключ в замке. А затем я сползла на пол и истерически рассмеялась. Мать моя женщина, нам с Андреем нельзя целоваться, никак и никогда! Потому что сегодня... мы могли бы переспать прямо там, на лестничной клетке, и, как мне думается, никого из нас это не смутило бы. Господи, что за мужчина, а? Крышесносный...
Кое-как встряхнув себя, я поплелась на кухню варить кофе. Ибо мозги срочно требовалось прояснить! Правда, туда я так и не дошла.