Тот даже ухом не повел.
Кое-как спихнула ретивого кошака с груди и со стоном села. М-да, и начудила же я вчера... И с крапивой, и с... водичкой. Сходила одна, называется. Как теперь Егорову в глаза смотреть? И работать... как?! Я же со стыда сгорю!
- Доброе утро, - в комнату вошел одетый в строгий костюм комдир, и я вдруг осознала - сегодня же понедельник! Кажется, я позорно проспала. Вспомнила, что из одежды у меня только измазанные крапивным соком бриджи и футболка, и захотелось зарыться в одеяло. Что такое не везет, и как с этим бороться...
- Я в офис, - будничным тоном сообщил Егоров. - Завтрак на кухне, ключи - на полке у выхода. После обеда жду тебя на летучку.
И вышел.
Пока я пыталась понять, что собственно происходит, стукнула входная дверь. Я осталась одна в квартире.
Одна. В квартире Егорова. Который, кажется, приготовил мне завтрак. Интересно, я случайно вчера, когда с велека слетела, башкой ни обо что не приложилась? А то очень на то похоже!
Сначала я хотела просто собраться, вызвать такси и умотать куда подальше. Но, как известно, любопытство кошку сгубило. А все женщины отчасти кошки, не так ли? Решила хоть одним глазком заглянуть, что там наш несгибаемый комдир на завтрак оставил. И просто не смогла устоять! Да и кто смог бы?! Представьте себе горку свежих, еще теплых оладий, а рядом два блюдечка - с медом и малиновым вареньем. И, как завершающий штрих, кружка холодного молока. Все! Я никуда не иду!
Так что домой я приехала, сытая и довольная. Надо будет как-то Егорова отблагодарить - просто чудо, а не мужчина! Прямо жаль, что у нас так все изначально неудачно сложилось.
Наскоро приняв душ, я обтерлась и критично осмотрела себя в зеркале. М-да... Волдыри посходили, но все тело было равномерно покрыто красными точками. И эта гадость, насколько я помню босоногое детство, сходить будет долго. Пришлось подбирать соответствующий наряд, хорошо еще, что был подходящий - легкие летние кремовые брюки, и тонкая полупрозрачная туника с длинным рукавом. И закрыто, и не жарко. Кивнула своему отражению и поспешила на работу. Что меня там еще ждет...
Впрочем, Егоров вел себя более чем корректно. Справился о самочувствии, напомнил, что мне еще сегодня желательно было бы выпить диазолин, и вернулся к рабочим вопросам. А после летучки заперся у себя в кабинете.
Только я вздохнула свободнее, как передо мной появилась малость перекошенная Карина. Ой, кажется, я ей вчера обломала все соблазнение нашего комдира. Ай-яй-яй мне! Какая я не хорошая! И главное, мне очень стыдно. Ага. Аж два раза.
- Да, Карина? - вежливо осведомилась я.
- Что, думаешь, самая умная? - прошипела эта моль бледная и обличающее ткнула меня пальцем в грудь. - Я тебя насквозь вижу!
- Ты о чем вообще? - я опешила и на всякий случай отошла немного назад - кто их этих буйнопомешаных знает?
- О твоем красивом полете, конечно! - презрительно скривила губы местная болонка. - Я Егорову все расскажу...
- Постой! - я выставила вперед ладони и окинула ее недоверчивым взглядом. - То есть, ты утверждаешь, что я специально упала в заросли крапивы, чтобы Егоров на меня внимание обратил?
- Будешь отпираться? - прокурорским тоном поинтересовалась эта слабоумная.
Я никогда не отличалась ангельским терпением, но теперь так просто вспыхнула.
- Прости, Карина, но ты - кретинка, - прошипела я, зло сузив глаза. - Ни один мужик этого, - резко закатала рукав и сунула пострадавшую руку ей под нос, - не стоит! в следующий раз, когда тебе придет в голову такая же 'гениальная' идея, сначала у психиатра проверься!
Почувствовала, что сейчас просто начну орать, потому сделала несколько быстрых вздохов и стремительным шагом направилась прочь из конференц-зала.
Как и у любого обычного человека, у Севы было полно недостатков. Он был бабником, обожал гонки и вообще все, что давало всплеск адреналина, терпеть не мог кошек, а на его рабочем месте царил неубиваемый бардак. Но уж чего за ним не водилось, так это медлительности. Мужик сказал - мужик сделал. Быстро, напористо, не слушая возражений. Так что рук. роз сделал мне скидку на травму в понедельник, но заявил, дескать, во вторник не отверчусь. Я лишь философски пожала плечами. Как говорят, раньше сядешь - раньше выйдешь.
Итак, смеркалось.
Я, в джинсах и рубашке без рукавов, злая, как бык посреди корриды, переминалась с ноги на ногу и поминала 'добрым' словом всех, кого мог вспомнить мой мелочный женский ум. От Севы, который в отличие от меня не додумался прийти на двадцать минут раньше, до садиста, придумавшего шпильки.