— Я слушаю вас, продолжайте.
— Так вот, здесь, на этой улице, есть неплохой дом, но, к сожалению, при нем нет двора.
— Не подойдет. Я и жить хочу при заведении. Желательно, чтобы помещение могло сообщаться с моей квартирой.
— Тогда, может быть, вот здесь. Он обвел кружком один из домов на Садовой. — Это почти в центре.
Андрей Михайлович приказал принести ему план дома по Садовой, 46. Эльза Штрекке внимательно изучила чертеж. Потом согласно наклонила голову.
— Да, пожалуй, это мне подходит. Но это еще не все. Мне хочется, чтобы вы помогли укомплектовать штат салона мастерами. Скажем, шесть-семь человек для начала. Очень желательно только девушек, ну, разумеется, по возможности хорошеньких. В нашем деле это очень важно, чтобы завоевать авторитет и клиентуру. Прошу вас помочь, за соответствующий гонорар, конечно. Мне бы очень не хотелось связываться с биржей труда. Еще дрянь какую-нибудь подсунут. А вы ведь человек здешний, людей знаете.
— Хорошо, постараюсь.
— И последнее. — Она в упор посмотрела на Самойленко. — Вы не смогли бы мне помочь приобрести гарнитур мебели карельской березы?
Андрей Михайлович чуть заметно вздрогнул и, стараясь выиграть время, сделал вид, что обдумывает ее просьбу.
Все так же глядя на него в упор, она повторила вопрос. И тогда Самойленко, чуть улыбаясь, ответил:
— Постараюсь. Если не будет карельской березы, может быть, подойдет мукачевский бук?
Это был пароль, установленный для связи с обкомом партии.
— Еще раз здравствуйте, дорогой Андрей Михайлович, — переходя на шепот, сказала посетительница. — Вам большой привет от товарища Ломова, — и, положив свою маленькую руку на его ладонь, представилась: — Ольга. Когда мы поговорим?
— Приходите сюда к трем часам, мы пойдем с вами смотреть дом.
Прощаясь, она сунула в руку Андрея Михайловича листок бумаги. Самойленко повернул ключ в двери и, сев к столу, развернул бумажку.
«Путевой обходчик расшифрован. За ним установлена слежка. Скоро состоится побег пяти военнопленных из лагеря. Один из них провокатор. Им будет произведено покушение на немецкого часового в районе железнодорожной будки с целью войти через обходчика в ваше доверие. Конечная цель немецкой операции — с помощью провокатора уничтожить подполье. Используйте провокатора для того, чтобы направить Говивиана по ложному пути. Впредь связь поддерживайте через Ольгу. Ломов».
Прочитав несколько раз записку, Андрей Михайлович сжег ее.
…Это распоряжение, привезенное Ольгой, и встревожило и обрадовало Самойленко. Он и раньше, располагая некоторыми данными об оберете Говивиане, не был склонен считать его слабым противником. Теперь он убедился, что игру приходится вести с опытным, изобретательным врагом.
Было ясно, что если засылка провокатора так тщательно и правдоподобно готовится, то она преследует далеко идущие цели. Что ж, сразимся, господин оберст фон Говивиан!
Через несколько дней Андрей Михайлович на заседании подпольного центра предложил новый оперативный план.
— Я думаю, товарищи, нам необходимо пойти Говивиану навстречу. Мы должны облегчить путь провокатора к нам. Но делать это нужно осторожно, так, чтобы не вызвать подозрений. Мы попробуем убедить оберста в том, что он разгадал нас правильно. А в дальнейшем постараемся сообщить ему точную дату операции. И ударим мы вот здесь. — Андрей Михайлович обвел карандашом зеленое пятно лесного массива. — По нашим данным, в этом месте расположен крупнейший на юге склад авиационных бомб. По-моему, уже сейчас нужно начать тщательное изучение системы охраны склада, а по возможности и людей, несущих охрану. Ты, Глеб Феликсович, обеспечил Эльзу Штрекке мастерами? Лена уже там?
— А как же. Сам бы сходил побриться к своей милой племяннице, да обслуживают там только господ немецких офицеров.
После долгого и тщательного обсуждения нового оперативного плана, предложенного Самойленко, он был утвержден.
— План нужно согласовать в обкоме. Придется Эльзе Штрекке, то есть Ольге, побывать там, — сказал Самойленко.
Салон-парикмахерская Эльзы Штрекке быстро приобрел популярность среди офицеров. Два больших свет-лых зала богато и со вкусом меблированы. Сверкают роскошные зеркала в массивной бронзовой оправе. На столах десятки журналов, газет. Офицеры в ожидании своей очереди перебрасываются новостями, шутят, смеются. А когда за конторкой кассы появляется хозяйка, Эльза Штрекке, всегда такая свежая, улыбающаяся, в белоснежном халате, с косами, уложенными вокруг головы в роскошную золотистую корону, — изощряются в любезностях.