— Закорючки? — спросил Коннелл.
"Да. Посмотри."
Она снова заглянула. Через мгновение она сказала: «Они выглядят как заглавная S и заглавная J » .
— Я так и думал, — сказал Лукас.
"Что это значит?" — спросил Коннелл.
— Я не умею читать мысли, — сказал Лукас, — особенно с мертвыми. Он повернул голову к Хелстрому. «Нельзя ничего убрать с края этой штуки, не так ли? Из мусорного бака?
"Я сомневаюсь в этом. Пару раз шел дождь с пятницы, люди бросали туда вещи все выходные. . . Почему?"
«Лучше не рисковать». Лукас вернулся к «порше», открыл багажник, достал небольшой аварийный плащ, кусок пластика, упакованный в сумку размером с его ладонь. Он снял пальто, отнес его обратно в мусорный контейнер и сказал: «Держись за мои ноги, чтобы я не опрокинулся внутрь, хорошо, Д. Т.?»
"Конечно. . . ».
Лукас осторожно набросил плащ на край мусорного бака и приподнялся, пока не смог перевернуться животом. Верхняя часть его тела свисала внутрь, его лицо было не более чем в футе от лица мертвой женщины.
«У нее есть, ммм. . ».
"Какой?"
«У нее что-то в руке. . . Не вижу. Например, сигарету.
«Не трогай».
"Я не." Он подошел ближе. — У нее что-то на груди. Я думаю, это табак. . . застрял на."
«На нее набросали мусор».
Лукас упал обратно на асфальт и снова начал дышать. «Некоторые из них покрыты кровью. Как будто она раскрошила о себя сигарету».
— О чем ты думаешь? — спросил Хелстрем.
— Что парень курил, когда убивал ее, — сказал Лукас. — Что она выхватила это у него изо рта. Я имею в виду, что она бы не курила, если бы на нее не напали.
— Если только это не было нападением, — сказал Слоан. «Может быть, это было по обоюдному согласию, потом они расслаблялись, и он сделал ее».
— Чушь собачья, — сказал Коннелл.
Лукас кивнул ей. «Слишком много насилия, — сказал он. «Вы не получите столько насилия после оргазма. Это сексуальное возбуждение, на которое вы смотрите».
Хелстрем переводил взгляд с Лукаса на Коннелла и Слоана. Комментарий Лукаса, похоже, до странности удовлетворил Коннелла. — Он курил, когда делал это?
— Заставьте их сделать сигарету, если это то, что нужно. Я вижу бумагу, — сказал Лукас Хелстрому. «Проверь партию, посмотри, есть ли что-нибудь совпадающее».
«Мы собрали на стоянке все, что может означать что угодно — фантики от конфет, сигареты, крышки от бутылок и все такое».
— Может быть, это марихуана, — с надеждой сказал Коннелл. «Это было бы местом для начала».
«Кривоголовые не делают этого дерьма, по крайней мере, когда они курят», — сказал Лукас. Он посмотрел на Хелстрома. — Когда в последний раз убирали мусорный контейнер?
"Пятница. Они сбрасывают его каждый вторник и пятницу».
«Она пропала в пятницу вечером, — сказал Слоан. «Наверное, убит, привезен сюда ночью. Вы не можете заглянуть в мусорный контейнер, если не встанете на цыпочки, поэтому он, вероятно, просто бросил ее и натянул на нее пару мусорных мешков, и на этом все закончилось.
Хелстрем кивнул. «Это то, что мы думаем. Этим утром люди начали жаловаться на запах, и пришел парень с пристани и поковырялся. Увидел колено и позвонил нам».
«Она на этой маленькой белой сумке, как будто приземлилась на нее. Я посмотрю, нет ли в нем чего-нибудь, что позволило бы определить, кто его бросил, — предложил Лукас. «Если вы сможете найти парня, который выбрасывал мусор, вы сможете засечь время».
— Мы сделаем это, — сказал Хелстром.
Лукас вернулся, чтобы в последний раз взглянуть, но больше не на что было смотреть, только на бледно-серую кожу, мух и тщательно выкрашенные волосы с прядью белого инея. Она позаботилась о своих волосах, подумал Лукас; она любила себя из-за своих волос, а теперь вся эта симпатия испарилась, как испаряющийся бензин.
"Что-нибудь еще?" — спросил Слоан.
— Нет, я готов.
— Нам нужно поговорить, — сказал Коннелл Слоану. Она стояла прямо перед ним, уперев кулаки в бедра.
— Конечно, — сказал Слоан с грустной ноткой в голосе.
Лукас направился к машине, но остановился так быстро, что Слоан врезалась в него. — Извини, — сказал Лукас, повернувшись и снова взглянув на мусорный контейнер.
"Какой?" — спросил Слоан. Коннелл с любопытством смотрел на него.
— Ты помнишь Джанки Дуга? — спросил Лукас Слоан.
Слоан посмотрел в сторону, нащупывая имя, затем щелкнул пальцами и снова посмотрел на Лукаса, в его глазах мелькнуло возбуждение. — Джанки, — сказал он.
"Это кто?" — спросил Коннелл.
— Сексуальный психопат, зацикленный на ножах, — сказал Лукас. «Он вырос на свалке, у него не было родителей. Ребята на свалке позаботились о нем. Он любил вырезать на женщинах. Он преследовал манекенщиц. Он делал на них узоры виноградной лозы и подписывал их». Лукас снова посмотрел на мусорный контейнер. «Это слишком грубо для Джанки».
— Кроме того, Джанки в Сент-Питер, — сказал Слоан. «Не так ли?»
Лукас покачал головой. — Мы становимся старше, Слоан. Джанки был давным-давно, наверное, десять или двенадцать лет назад. . . ». Его голос умолк, а взгляд блуждал по реке, прежде чем он снова повернулся к Слоан. — Ей-богу, ему было семнадцать лет назад. Второй год я был без формы. Какое среднее время в Сент-Питере? Пять или шесть лет? А помните несколько лет назад, когда придумали новую теорию реабилитации и всех выгнали из государственных больниц? Должно быть, это было в середине восьмидесятых».