Кто-то за спиной сказал,
Что она – кусается…
А клубника – ешь, не трусь,
Так в роток и просится!..
К ней притронуться боюсь:
Вдруг она – набросится?!
Лежу под деревом в саду былых иллюзий
И жду, когда мне сверху что-то упадет.
И вижу – на моем обширном голом пузе
Расселся стрекозел, как вертолет.
Эй, стрекозел! А ну давай – лети отсюда!
Ишь, дрянь, устроил из меня аэродром.
Я тут напрягся очень в ожиданье чуда.
Короче, ты уматывай добром.
И стрекозел, услышав это, встрепенулся,
Взмахнул крылами и отправился в полет.
Он высоту набрал, назад не оглянулся
Держа меня при этом за живот.
И вот…
Лежу под деревом в саду былых иллюзий,
В который сверху что-нибудь да упадет…
Разочарованный и с пластырем на пузе,
Я думаю: "Так дальше – не пойдет!"
ОТ СЕССИИ ДО СЕССИИ
– Поступил в непыльный вуз
И живешь – не дуешь в ус!
– Я и рад бы дунуть в ус,
Да вот насморка боюсь!
У вселенной на виду
Я – на лекцию иду!
Своим хвостом гордится кошка!
Я ей завидую немножко…
Ведь ей совсем не в тягость хвост.
Меня ж хвоста тревожит рост…
Вопрос хвоста совсем не прост
МНЕ ДАЖЕ В РОТ НЕ ЛЕЗЕТ ЛОЖКА!
Ну вот: приснился мне опять
Том Канта с надписью: "Не кантовать!"
Не осуждай, суровый собеседник,
За то, что долго на вопрос не отвечаю
И за окно смотрю в раздумии глубоком.
Когда б ты знал, когда б ты только ведал!..
Извилины мои – извилистые очень,
И мыслям в них совсем не трудно заблудиться,
Но трудно выход отыскать из лабиринта.
И троечку хотя бы заслужить…
Не бойтесь вы, я страшный только с виду,
По сути я – законченный добряк.
Я сердцем рад любому индивиду,
Хотя предпочитаю молодняк.
Уверен я, сойдемся мы во вкусах.
И я сумею не пересолить.
Играет солнца луч на ваших бусах…
Ведь правда – хорошо на свете жить?..
Не бойтесь, детка, ближе подойдите
И левой ручкой цапните билет.
Ну а теперь в глаза мне загляните:
Ведь я, пам-пам, немножко людоед!
Ведь я, ам-ам, немножко – людоед.
Библиотекарша, строга, учтива,
Стоит, как изваяние, у чтива
И размышляет, видимо, о том,
Кто тяпнул Канта третий том.
И – что с ним сделает, потом.
Если поймает, конечно.
Пойду-ка я потихоньку…
В животе пирожку одиноко!
И хоть рядом его коллектив,
Отвожу я голодное око,
И за первый-то – не заплатив…
"Замок" замкнут, но не на замок…
Эту Кафку я так дочитать и не смог!
Остался родной институт за углом.
Лежит в дипломате отличный диплом,
Отличный диплом, говорящий о том,
Как много владелец забудет потом!
Куплю "роллс-ройс", нет, лучше – "мерседес"!
Они с утра меня на рынке ждут.
Что мне купить? Ведь я богат, как Крез:
Сегодня нам стипендию дают.
Куплю коттедж и стоквартирный дом,
Роскошный сад, где финики растут,
Куплю бассейн и стану плавать в нем.
Сегодня нам стипендию дают.
Еще куплю огромный пароход
Пятьсот кают и сказочный уют!
Куплю завод… Нет, лучше – бутерброд.
Сегодня нам стипендию дают…
Ты мне опять говоришь о весне
И нежно смотришь в глаза.
Ты набегу улыбаешься мне,
Быстрая, как стрекоза.
Жаль, что понятен мне замысел твой,
Знаю я все наперед.
И для того ты играешь со мной,
Чтоб я поставил зачет!
О ЛЮБВИ
Мое ребро отдельно ходит,
Со Змеем шепчется тайком.
Меня капризами изводит.
И пишет жалобы в райком!
Живу я как-то кривобоко.
А где-то там – мое ребро.
Мне без него так одиноко…
Верните мне мое добро!
Ну разве я прошу о многом?..
Тут не до мелочных обид.
Ребро меня поссорит с Богом
И рая Божьего лишит!
А если это обращенье
Напрасно вымолвил язык,
И нет надежд на возвращенье,
То лучше сделайте – шашлык!
Незрелый взгляд зеленых глаз
Давно уж не волнует нас.
Кого-то, может, он и греет,
Но ждать – пока созреет…
Грузчик Иван Петров
Вечером шел с работы.
Был он вполне здоров
И напевал три ноты.
Вдруг большой "метеор"
Прямо навстречу Ване:
Сбил головной убор,
Сделал дыру в кармане.
И загрустил Иван.
Кто его боль измерит?..
Так опустел карман.
Ну а жена – не верит!
Встану я сейчас изящно,
Встану я сейчас красиво,
Чтобы выглядеть эффектно,
Чтобы сразу все упали!!!
В какой помаде я! В каком нездешнем лаке!
В каких духах – "Шанель" или "Диор"?..
И Данди-Крокодил в своем крокодиллаке
Вот-вот подъедет, приглушив мотор!
Я Афродита! Можно просто Фрося…
Мы с тобой повстречались на пляже,
И была ты ну так хороша,
Что теперь не припомню я даже,
Как остался почти без гроша.