Если начистоту, на кой черт он собрался к Лехе?
Потому что больше некому пожаловаться?
А Лехе-то на кой твои жалобы? И ты сам - на кой ему? Случайный знакомец, приятель приятелей, гость гостей. Почему вдруг всплыл в хмельной памяти человек, с которым его по сути ничего не связывало?
Да вот потому. Слишком надоели ему все те, с кем связывала его жизнь. Связывала, привязывала, приковывала кандалами, заставляла тащить на себе. Нет, он мужик сильный, но сколько же можно. Вот и сейчас - давно уж он идет по этой незнамо кем проложенной тропе в морозном зимнем лесу, согрелся уже, даже вроде вспотел - тяжело идти по снегу, пусть даже утоптанному. Зрение окончательно приспособилось, лес белел насквозь, расчерченный тонкими стволами берез, украшенный узорными кляксами заснеженных елей. Снег сыпать перестал, небо прояснело. Над головой сквозь кружевные кроны просвечивали звезды. Эх, как бы здесь было красиво, если бы...
Если бы он знал, куда идет.
Сколько он может так продержаться? Тропинка должна вывести к жилью, просто обязана - нельзя заблудиться в лесу под мегаполисом, где сплошные деревеньки и дачные поселения. Смутно припомнилась карта областных дорог - их здесь полно, сеть мелкоячеистая и... черт, что в голову лезет. Давай, иди. И не спи, а то замерзнешь.
Вот оно.
Вот он и сказал себе эти слова. Ах, как глупо выходит! Как же можно замерзнуть по такой нелепой случайности? После глупого скандала, после глупой попойки, после глупого решения рвануть ото всех проблем подальше... вот только себя-то я увез с собой. Никуда от себя не делся. Ду-урак...
Ну и что теперь? Куда ведет тропа? Ни следа жилья поблизости нет. Вернуться обратно? А куда обратно? Я уже прошел километров шесть, не меньше. Просто по закону вероятности дальше должны оказаться люди.
Ограда!!!
Впереди, буквально в трех шагах, показалась невысокая ограда. Он заспешил, спотыкаясь, почти побежал по снегу, тяжело дыша. Ну же, ну... где люди?
Они были тут, люди, и их было много. За первой оградой показалась вторая, третья... невысокие обелиски возвышались над сугробами, кресты, кое-где темнели пятна закоченевших на морозе старых венков...
Потянуло ветром, все сильнее, венки зашуршали. Он шарахнулся, споткнувшись, сел на снег. Ветер шуршал венками, звенел чем-то, подкрадывался, пробирался под одежду, поднимал дыбом волосы. Холодом обдало лицо.
Он торопливо вскочил и бросился бежать назад по давешней тропе.
Караул. Люди, помогите. Спасите, кто-нибудь. Мама, мамочка, спаси. Пожалуйста...
Нет, никто не спасет. Устав бежать, он шел по снегу, уже ясно видя, что не по своим следам идет, не проходил он здесь, не утаптывал дорожку. Заблудился, надо же. В пригородном лесу, где заблудиться немыслимо - заблудился.
Мороз, ночь, никого. Так бесславно и глупо.
А ведь мечтал...
Был когда-то мальчишкой, ни черта не боялся, мечтал о подвигах. Этакому приключению, наверное, обрадовался бы по самое не могу. Лес, мороз, ночь... Страшные призраки с кладбища - ухх, какое здоровское кино! Только надо обязательно найти дорогу, всех победить и в финале вернуться домой, где встретят с восторгом и радостью.
Если есть кому встречать.
А если нет - все равно вернуться.
Люди, свои и чужие, умные и глупые, равнодушные и любопытные - они ведь всю жизнь были рядом. Часто мешали, да. Часто злился на них. Но что греха таить - ты и сам нередко бывал неслабой такой помехой. Но... это люди, и ты такой же, как они. Часть целого, плоть от плоти, душа от души. Вот сейчас, когда часть без целого замерзает и гибнет, это особенно ясно.
Но целое-то остается.
Что не так? Что-то не так, сейчас, сейчас...
Да. Часть без целого гибнет. Но целое без части - беднеет, скособочивается, уменьшается. Надо вернуть целому его часть. Надо восстановить связь, вернуться к людям. Им без меня тоже плохо.
Оказывается, он уже примерно около часа шел вверх. Это он понял только тогда, когда подъем закончился, и мышцы ног перешли в другой режим движения - заныли поджилки, расслабились и чуть не подвернулись обе щиколотки. Ночь посветлела.
Он вышел на обрыв. Впереди под ним расстилалось громадное белое пространство реки. За ней темнела неровная зубчатая полоса леса, а над всем этим опрокинутым куполом висело звездное небо, какого он не видел никогда. Не было в его жизни такого неба. И такой внезапной радости единения - с небом, с рекой, с лесом - не было и не могло быть.
Вот зачем он шел сюда - вдруг понял он. Спасибо. Спасибо тебе, кто бы ты ни был. Спасибо тому пути, что привел меня сюда. Спасибо земле. Спасибо жизни. Спасибо...
Тонкая золотая нить пролегла между небом и зубчатой полосой ельника. Справа над белой рекой проявились контуры высокого моста. И там, за мостом, вспыхнули золотой искрой купола на дальнем берегу.