— Это я не дал ей забрать тебя! — отец поднялся со своего места и поравнялся со мной. — А потом ты и сам не захотел ехать к ней! Так что, предлагаю тебе засунуть свой язык в жопу! Будешь молчать и делать ровно то, что я тебе говорю! Ты итак наворотил достаточно!
— Ты действительно желаешь мне добра или просто пытаешься спихнуть проблему на другого?
— Идиот! — заорал он. — Неблагодарный идиот! Я о тебе думаю, а ведь мог просто забить хер и поехал бы ты на экскурсию по нарам!
Вздохнул, отступая на пару шагов. Понимаю, что он в целом прав. Начинаю соображать лишь сейчас, когда дело сделано. Странно, почему раньше я не мог разглядеть в этой женщине змею?
И ведь знал, что она не простая. Знал... Но все равно позволил обвести себя вокруг плана и по факту помог воплотить в реальность ее идиотский план. Правда, до конца не уверен в чем конкретно этот план заключался...
— Я войду? — Ахметов постучался и просунул свою седовласую голову в образовавшейся проем.
— Да, конечно, — отец нацепил свою очередную маску похуизма. — Дело есть. Только об этом никто не должен знать, как всегда.
— Без проблем, — мой "нянь" прошел в кабинет и остановился недалеко от отца. Присесть ему не предлагают, да и он бы отказался. Субординация и прочие заморочки. — В чем суть проблемы?
— Сегодня в борделе произошел пожар... — отец сложил руки треугольником и оперся на них подбородком. — К сожалению, этот оболтус причастен к событиям этого вечера... — он вздохнул и откинул голову назад. — Эля... В тяжёлом состоянии. Ее подопечная в тюрьме.
— Что, — Ахметов прочистил горло и насупился. — Что конкретно требуется от меня?
— Этого, — отец кивнул в мою сторону, — к матери. Девчонке адвоката. И проследи, чтобы имя моего оболтуса нигде не фигурировало.
Ахметов хмурится. Кажется, просто думает о чем-то. Затем резко встаёт и заезжает кулаком мне прямо в солнечное сплетение. Пока я корчась от боли оседаю на пол, слышу, как отец офигевший от происходящего, начинает на него орать. Все стихает лишь после негромкой фразы, брошенной стариком Ахметовым: "Эта девчонка, моя дочь!"
Тимофей
Бухать это, конечно, не выход. Только ничего другого мне не остаётся. Единственным желанием, уточняю, единственным нормальным желанием, было утонуть в алкоголе.
По факту, не отказался бы просто упасть в бассейн с любым пойлом и топориком пойти на дно. Наверное, после этого идиотский орган, под названием сердце, перестал бы кровоточить и болеть. Утром я знал чего жду от жизни и к чему собираюсь прийти.
Прошли сутки. Теперь мне бы понять как можно жить без своего кислорода. Без Виолетты все стало пресно, отвратительно и не интересно. Зато ей без меня лучше всех!
Запускаю очередной бокал в стену. Наблюдаю, как множество осколков, разных размеров, разлетаются в разные стороны и опадают на пол. Если моя память меня не подводит, то это уже десятый по счету.
Морщусь, ощущая, как несколько мелких стеклышек вонзаются в руку. Из ранок показывается алая жидкость. Но даже это ничто по сравнению с тем, как болит в груди.
Сую пораненную руку под струю прохладной воды. Сам же в этот момент достаю свой телефон и перевожу его из режима "в самолёте" в обычный. Смски, словно цунами, начали сыпаться. Стискиваю зубы, когда вижу, что у две трети всех сообщений в графе "адресат" стоит ЕЁ имя.
Борясь с желанием перезвонить Виолетте, набираю Сеню. Он тоже мне названивал всю ночь. Интересно, что стряслось?
— Какие люди! — язвит мой друг.
— Пошел ты! — огрызаясь, но быстро беру себя в руки. — Что хотел? Говори быстрее, я занят.
— Чем? — усмехается. — Топишь свое горе в бокале?
— С чего ты...
— Ой, да ладно тебе! — перебивает меня, раздражается. — Виделся ночью с твоей девчонкой! Она сказала вы поругались.
— Можно и так... Какого хуя?!
— Пришел навестить Варю, но вместо нее наткнулся на Виолетту. Ты уже видел новости?
— Переводишь тему? — рявкаю на него.
Не могу я это контролировать. Не получается. Должен, но не получается держать в стороне от нее.
— Я серьезно! Вчера ночью в "Парадизе" случился пожар!
— Да ты гонишь... — включаю новостной канал и монтаж на репортаж с местными новостями. — Виолетта...?
— Нормально все с твоей Виолеттой, — рявкает в трубку Сеня, а потом спокойнее добавляет. — Относительно, конечно.