— Ревновала. Что наводит меня на вопрос: почему ты ревновала, и почему ты так сильно беспокоишься?
Я рявкаю, расстроившись:
— Я не беспокоилась.
В момент кристальной ясности, глаз моего мозга подмигивает мне, поскольку ответ очень прост и понятен. Я морщу лоб. Моргаю и шепчу:
— Я не беспокоилась.
Меня это не беспокоит. Ни на йоту. Мне плевать, что Кларк встречается с Мишель.
Я не влюблена в Кларка.
— Мне жаль, Кларк. Но я не беспокоилась, — я смотрю на него, и мое сердце пропускает удар.
Боль, написанную на его лице, невозможно замаскировать. Его брови поднимаются, и он бормочет:
— Ух. Ауч.
Но есть одна вещь, которую чувствую я должна сделать, чтобы доказать это внезапное прозрение.
— Поцелуй меня, Кларк.
Его брови поднимаются практически до линии роста волос. Он заикается:
— Чт-что?
Я пожимаю плечом:
— Поцелуй меня. Пожалуйста, — когда он просто моргает и смотрит на меня, будто я сошла с ума, я добавляю на полном серьезе. — Мне нужно, чтобы ты сделал это. Только так я узнаю все наверняка. Пожалуйста, поцелуй меня.
Он сглатывает, наклоняется вперед и останавливается на расстоянии волоска от моих губ. Его дыхание теплое, когда он шепчет:
— Я годами хотел сделать это, — потом его губы обрушиваются на мои.
И это не нежный поцелуй, который я воображала себе миллион раз. Этот поцелуй отчаянный и мощный, как будто он умоляет меня любить его. И от этого мое сердце обливается кровью.
Мой рот открывается для него, и кончик его языка выскальзывает, чтобы уговорить мой.
Он приятный. И теплый. И привлекает платонически. Он на вкус как кола и пахнет сладко, как яблоко. Но…
— Подожди.
Тело Кларка напрягается, когда он отстраняется от меня. Он съеживается:
— Было плохо? Плохо, да?
— Нет! Это очень приятно, Кларк, но…
Я пытаюсь подобрать слова. К счастью для меня, Кларк легко их находит. Он вздыхает:
— Но недостаточно.
Ощущение беспомощности пульсирует во мне. Я чувствую себя идиоткой.
— Мне так жаль, Кларк. Я не попросила бы тебя сделать это, если бы мне не нужно было убедиться. Я никогда не обманывала тебя.
Он кивает:
— Я знаю. И в каком-то смысле, я даже рад, что мы разобрались в этом. Теперь мы все понимаем, — его улыбка не достигает глаз. — Что есть, то есть.
Не говоря больше ни слова, он встает, засовывает руки в карманы и идет обратно к входу в кухню.
Я шепчу ему вслед:
— Я всегда буду любить тебя, Кларк, только не так как тебе это нужно.
Я нуждаюсь в отвлечении, смотрю на амбар и решаю, что немного подольше задержусь, прежде чем пойти спать.
Если вы посмотрите на «Мираж» внутри, то не увидите никакой угрозы. Только два стола, доски, несколько шкафов для документов, принтер и факс. Он настолько же опасен, как и любой другой офис в мире.
Внешность может быть обманчива.
«Мираж» может выглядеть как любой обычный офис, но на самом деле — это нервная система могущественной организации, которую я пока не полностью понимаю. Факс, е-майл или телефонный звонок в «Мираж», и закончится ваша жизнь через несколько дней. Возможно, эту жизнь я отберу своей собственной рукой.
Предполагаю, такова жизнь.
Первое, что я сделала, когда зашла внутрь, это включила радио на такую громкость, чтобы в моих барабанных перепонках загудело.
Музыка и песни — странные вещи. Они могут унести тебя так далеко, так глубоко в твое сознание, что ты не осознаешь, как сильно ты увяз, пока не зазвучат последние ноты песни, и ты не упадешь обратно в реальность.
Музыка — прекрасная вещь. Как вино для причастия.
Когда ты слушаешь музыку и добавляешь к ней вино, ты здорово проводишь время.
Я сижу на полу, наклонившись на стол Кларка, открываю бутылку вина и делаю большой глоток. Потом еще одни. И еще. Музыка играет, а вино согревает мой желудок, я откидываю голову на стол и закрываю глаза. Я пытаюсь разглядеть хорошее в том, что произошло сегодня, но воспоминание о страданиях Кларка нисколько не помогают.
Я никогда не причинила бы боль кому-либо охотно. Когда я обдумываю это заявление, я начинаю хихикать.
Я убила мужчину, но от мысли о том, что я задела самолюбие моего друга мне становиться плохо? О, блин. Я точно странная.
Когда бутылка вина выскальзывает из моей руки, я подскакиваю на ноги и открываю глаза. Марко сидит рядом со мной и делает глоток из бутылки. Он выхватывает пульт от стерео из моей руки, делает музыку очень тихо, и извиняется:
— Извини, я испортил твое платье.
Нахмурившись, я наблюдаю за ним, прежде чем отбираю бутылку, делаю глоток и отвечаю: