Потом трижды перекрестил языком каждую ее грудь, залез в постель под овчину и затащил девушку на себя. Она распласталась по нему, впав в забытье от страсти, однако при этом, отводя лицо то вправо, то влево, упорно уклонялась от поцелуя. В тот момент, когда в нее вошла трубка от фонтанчика, он принудил ее к поцелую в губы, и она прострелила ночь таким страшным криком, что от него в комнате погасла свеча.
– Все хорошо, ты чиста, – прошептал он спустя несколько мгновений. – Завтра можешь отправляться к воеводе. Каждое утро ты должна будить его запахом горячего, только что испеченного хлеба с укропом. Он это любит. И тебя полюбит, потому что ему нравится, когда у женщины грудь больше, чем задница, а слюна не сладкая, а горькая. Теперь иди и думай о том, что только через Луну человеку дано видеть Солнце. И только через женщину мужчина понимает, кто он и мужчина ли он…
Это были последние слова, которые он произнес в своей жизни. На следующее утро Прохора нашли в постели мертвым. Он лежал навзничь, без единой раны, со свечой между сложенными руками. Он был красив даже с двумя серебряными монетами на глазах.
На заре к нему в комнату вошел отставной солдат, нашел в его постели бронзовую трубку и приказал вернуть ее на место, но только приладить таким образом, чтобы вода из нее текла вниз. Затем солдат сел рядом с умершим стеречь, чтобы через его тело не перепрыгнула кошка. Вскоре пришел инок из монастыря Далше и сел рядом с солдатом. Тот встретил его какой-то залатанной улыбкой и заметил, обрезая ножом ногти:
– Вот так-то оно, святой отец. Я солдат и знаю, что есть такое время года, когда в Бога верят, и такое, когда в Бога не верят. Что же до этого красавца, его никто и никогда не увидит старым. Поэтому можно сказать, что самое важное в смерти – это жизнь. К примеру, святой отец, ткань твоей смерти целиком и полностью создается из твоей же жизни. Без твоей жизни просто не было бы твоей смерти…
Инок из Далши перекрестился и ответил:
– Считают дни смерти, сын мой, а не дни жизни. Когда их соберешь, дни своей смерти, и посчитаешь, сколько набралось, а потом посмотришь, что там еще осталось, то увидишь, что этот остаток и есть твоя жизнь…
Тут сверху, из палат, до них донесся сладкий запах только что испеченного хлеба с укропом.
Овен и Козерог
Овен
Когда-то судьбы читали не только по таким книжечкам, как «вечный календарь», «книга рождений», сонник, гороскоп, «трепетная книга» или «планетарник», но и по так называемым пистикам. Пистиками назывались рукописные азбучницы специального назначения, которые издавна имели хождение в Греции, Египте и Испании. Потом они распространились и в других странах. На старославянском языке слово «пистик» означает настоящий, подлинный, неподдельный, а пришло оно из греческого языка. В нашем случае под этим словом имеется в виду перечень слов-ключей, используя которые можно предвидеть сны. Так же как сонник на основе сна предрекает явь, пистик, исходя из яви, предсказывает, что приснится во сне. Кроме того, пистики использовались для того, чтобы выявить связи между лицами, родившимися под одним или под родственными знаками зодиака. Поэтому каждая из таких азбучниц состояла из дюжины свитков, по одному на каждый знак зодиака.
До нашего времени не дошло ни одного пистика в виде целостного текста. Наряду с фрагментами нескольких разных пистиков сохранилось нечто похожее на инструкцию по пользованию, но и она тоже не представляет собой единого и законченного текста.
У сна двое ворот – для входа, через них падают в сон, это «катабазис», и для выхода, это те, через которые возвращаются в явь («анабазис»).
Пистик помогает следить за теми воротами, через которые из яви переходят в сон, а сонник – это дверь, ведущая обратно, из сна в явь…
Падение в сон может быть уходом в неблагоприятном направлении, от которого после будет зависеть и пробуждение…
Есть пять падений в сон. Самые важные из них – второе и то, которое перед четвертым, но при этом оно не третье…
Этот и другие дошедшие до нас отрывки написаны на разных языках – на катареусе, ладино и в русской редакции старославянского. Возможно, что и название «карманная книжка», возникшее в начале XVIII века, распространяется не только на сонники и рукописные песенники светского содержания, но и на пистики.