— Темный Лорд высоко оценил ваши достижения. Он считает эту работу выдающейся. Но есть ряд пожеланий...
На отдельном свитке пергамента знакомым косым почерком Тома был набросан целый список вопросов.
— Прежде всего, Лорд хотел бы, чтобы число людей, с которыми можно связываться с помощью часов, было расширено. Если мы сможем использовать для присвоения кодовых номеров весь циферблат, это даст нам не сто с лишним, а более семиста вариантов. Таким образом, можно было бы создать целую сеть. Далее, следует разработать защиту от прослушивания и обнаружения чар. Нужно подумать, как сделать, чтобы переговорное устройство при необходимости становилось обычными часами, не вызывающими подозрений. Кроме того, Лорда не устраивает нынешняя дальность действия связи — не более двух миль...
— Это неизбежно, — возразила Минерва. — Сила магического взаимодействия ослабевает пропорционально квадрату расстояния, и Том...
Она запнулась.
— ...и Лорд не может этого не знать.
Малсибер очень серьезно кивнул.
— Разумеется, Лорд это помнит. Но он уже обо всем подумал. Согласно предлагаемому им решению, нужно разработать схему передатчиков, которые бы располагались в укромных местах по всей Британии. Они будут улавливать и усиливать магический сигнал, при необходимости передавая его друг другу. Примерно как соты у пчел...
— Потрясающе! — Уилкс прямо-таки расцвел.
Минерва вздохнула. Тед всегда относился к Лорду с детским восторгом, считая его чуть ли не гением. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что за неудачу его могли казнить? Хотя, может, он и это принял бы как должное, волнуясь только о том, что не выполнил приказ хозяина...
Насколько она успела понять, пожилые сотрудники лаборатории, которые и до поступления сюда были известными учеными в своей области, относились к Лорду без всякого пиетета. Для них он был всего лишь работодателем, требовательным, но платившим за исследования хорошие деньги. Зато молодежь, вроде Теда, испытывала перед Лордом что-то вроде религиозного благоговения. Вот и сейчас, когда Малсибер закончил перечислять его требования, Уилкс принял пергамент с поправками с таким видом, с каким верующие прикасаются к святыне. Минерва не удивилась бы, если бы, вернувшись в отдел, Тед водрузил пергамент на почетное место и принялся отбивать перед ним поклоны.
Иногда ей хотелось хорошенько встряхнуть бывшего ученика, чтобы привести его в чувство. Но каждый раз, пытаясь спорить, она натыкалась на глухую стену непонимания. Стоило ей начать критиковать Лорда, как Уилкс совсем по-детски обижался — даже губы дрожали, — а Минерва чувствовала себя так, словно отнимает конфету у ребенка. Иной раз ей казалось, что все, кто имеет дело с Томом, зависят от него, как наркоманы от своего зелья.Она вспоминала слизеринцев в Хогсмиде — пчелиный рой, где никто в отдельности не думает, но все подчиняются не то инстинкту, не то чужой всепроникающей воле, — и ей становилось страшно, потому что она только сейчас начала понимать, куда в действительности попала.
6
Все это время она не видела Тома и почти ничего не знала о событиях во внешнем мире, — работа занимала чуть ли не круглые сутки. Когда удавалось выкроить минутку, чтобы почитать "Пророк", она каждый раз боялась увидеть сообщения о новых терактах или исчезновениях людей. Было мучительно стыдно от того, что она занята помощью врагу и пока ни на йоту не продвинулась к поставленной цели. Однажды ей удалось, со всеми мыслимыми мерами предосторожности, связаться с Дамблдором, но минутный разговор не принес облегчения. Альбус сказал только, что все идет как надо, и велел ей оставаться на месте.
Минерва чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Ей очень хотелось верить, что Альбус понимает, что делает, — точнее, что делают они оба... Но как бы там ни было, бросить лабораторию она не могла. Шантаж с Уилксом оказался сверх-эффективным, и теперь она отлично понимала, почему именно этого трогательного мальчишку, невесть как умудрившегося стать отцом семейства, поставили ей в напарники... Уж конечно, не сам Малсибер до этого додумался.