Альбус с карточки наблюдал за ней с улыбкой.
— Как вы это сделали? — спросила она. — Неужели зачаровывали каждую карточку в отдельности?
— Не так просто... Пришлось повозиться, но оно того стоило. Вообще-то я просто хотел поздравить тебя с Рождеством. Правда, не было уверенности, что какая-нибудь шоколадная лягушка попадет тебе в руки так быстро. Но в крайнем случае я поздравил бы тебя с Пасхой, — он засмеялся.
— Альбус! Как же я рада!..
Она не выдержала и совсем по-девчоночьи чмокнула его в нарисованную щеку.
Дамблдор покраснел, но сделал вид, что ничего не произошло.
— У нас мало времени, — сказала Минерва, с нежностью рассматривая его веселые голубые глаза за стеклами очков и белоснежную бороду. — Хотя я бы с радостью проговорила с вами неделю или даже две. Но будет заметно, если я слишком долго пробуду в туалете. Пока есть время, я бы хотела рассказать вам кое-что...
Она торопливо пересказала последний разговор с Томом. Услышав про "темную-претемную пещеру", Дамблдор вдруг посерьезнел и задумался.
— Боюсь, правда, что в этом нет никакого смысла, — закончила Минерва. — Будь в этом соль, Том сразу же стер бы мне память.
— Не обязательно, — возразил Дамблдор. — Очень может быть, что это действительно намек, хотя и завуалированный.
— Бога ради, зачем ему давать мне подсказки?
— Он игрок, Минни. Ему нравятся жесткие игры и адреналин. Подбрасывая тебе, а через тебя — мне, информацию по кусочкам, он щекочет себе нервы. Вдобавок Том всегда отличался излишней самоуверенностью и наверняка думает, что мы не сумеем разгадать ребус.
— А у вас есть какие-то догадки насчет того, что это за пещера?
— Не знаю, — Дамблдор снял очки и задумчиво прикусил дужку. — Я подумаю. О чем еще вы говорили?
— Так, о всяких пустяках. Ничего существенного.
— И все-таки расскажи мне.
Сведения из личной жизни Лорда директора не заинтересовали. Услышав, что Том убил своего отца, Дамблдор только кивнул и сказал: "Я знаю". Но когда Минерва принялась пересказывать беседу о пророчествах, Альбус насторожился.
— Повтори-ка мне точно его слова... Значит, он сказал, что не станет принимать решение, не заполучив весь текст?!
— Да. Вы знаете, что он имеет в виду?
— Предполагаю. Извини, но я не буду рассказывать тебе, о чем речь. Это слишком опасная информация.
Дамблдор умолк, рассеянно глядя куда-то в угол карточки.
— Хм... Я же писал тебе, что мы никогда не знаем, какая мелочь может оказаться решающей? Похоже, за один разговор тебе уже удалось кое-что изменить.
— В лучшую или худшую сторону?
— Не могу сказать определенно, — он еще подумал, потом решительно нацепил очки на нос и посмотрел на Минерву. — Прости, мне пора. У нас сейчас сложное положение, и времени на все не хватает... Ты уверена, что сумеешь спрятать воспоминание о нашей встрече? Может быть, сотрешь себе память?
— Не стоит. Том заметит черный провал в воспоминаниях. Проще "прикрыть" чем-нибудь.
— Будь осторожна, — очень серьезно сказал Дамблдор. — Пожалуйста, береги себя.
— Конечно. Я смогу еще вас увидеть?
— Думаю, что да. Примерно через месяц, в середине февраля. До свидания, Минни.
— До свидания, Альбус, — ласково сказала она.
Дамблдор повернулся и исчез за краем карточки. Минерва еще несколько секунд смотрела на пустую синюю рамку. Потом спрятала карточку в карман, сделала глубокий вдох и вышла из кабинки.
Вернувшись в комнату, где было чаепитие, она принялась убирать со стола. Собрала скомканные карточки, незаметно добавила к ним ту, где был Дамблдор, и выбросила всю груду в мусорное ведро.
* * *
Середины февраля она теперь ждала, как праздника. Чтобы в следующий раз шоколадные лягушки не вызвали подозрений, время от времени заказывала Малсиберу то одни, то другие сладости — сахарные перья, лакричные тянучки, ледяных мышек... Воспоминание о встрече с Альбусом она старательно "спрятала" под грудой других, связанных ассоциативной цепочкой. Лишь бы Тому не вздумалось по какой-то причине легилиментить ее всерьез... Фоновое считывание было не так страшно — он все равно "услышит" только то, о чем она будет думать в тот момент.