Потом она все же заставила себя встать и одеться. Нельзя сдаваться, нельзя проявлять слабость. Орден еще не уничтожен. Судя по сегодняшнему сообщению, кто-то еще на свободе. Значит, и она обязана продолжать борьбу...
Когда она аппарировала, то оказалась в том самом давешнем помещении, где пару месяцев назад поминали Розье. Теперь здесь было не протолкнуться; посреди комнаты стоял стол, уставленный бутылками с вином, вокруг толпились люди. Перед Минервой мелькали лица, но она никак не могла сосредоточиться, все сливалось в сплошной серый фон. Она увидела Вудфорда, Люциуса... У стены, хмуро оглядывая собравшихся, приткнулся какой-то паренек с длинными темными волосами, спадавшими на лицо. Она с трудом вспомнила, кто это. Северус Снейп, выпуск 1978 года, Слизерин...
Бесцельно пробираясь через толпу, Минерва оказалась в дальнем углу комнаты. Кто-то тронул ее за плечо.
— Добрый вечер, профессор.
Она увидела Рудольфа Лестрейнджа и едва нашла в себе силы кивнуть.
— Вам нехорошо? — спросил он. — Наколдовать вам стул?
Она молча покачала головой. Рудольф и сам выглядел неважно — с покрасневшими глазами, будто несколько дней не спал, со щетиной на подбородке. Рядом стоял Рабастан — в отличие от брата, свежий и чисто выбритый. К братьям, едва кивнув Минерве, подошла Белла в короткой черной мантии и брюках, заправленных в сапоги. От нее пахло гарью, будто она долго стояла у костра.
Дверь опять открылась, и вошел Том. Перед собой он левитировал огромное блюдо, прикрытое кружевным покрывалом. Поставил его на стол, взял бокал с вином и, держа его в руках, оглядел собравшихся.
Стало очень тихо. Минерва опустила голову. Сил видеть Тома у нее сейчас не было.
А он долго молчал. В комнате стояла просто-таки звенящая тишина. Казалось, никто не дышит.
— Ну, что ж, — сказал Том наконец. — Вот мы и сделали это. Мы победили.
Комната будто взорвалась овацией. Вокруг хлопали, что-то кричали, смеялись. Потом воцарилась тишина — Лорд заговорил снова.
— Я вас надолго не задержу. Я понимаю, что вы все устали, а многим сейчас предстоит опять возвращаться на рабочие места...
— Лично я собираюсь пойти спать, — вполголоса сказал Рудольф. Он обнял Беллу за талию, положил голову ей на плечо и закрыл глаза. Белла, обернувшись, коротко коснулась губами его лба и опять стала смотреть на Лорда.
— Я благодарен всем вам, — говорил Том. — Всем, кто вынес на своих плечах нечеловеческое напряжение последних недель, кто осуществлял подготовку к операции и принял на себя основной удар. Нет смысла сейчас называть каждого поименно — все будут вознаграждены и отмечены. Но мы понимаем, что это лишь начало пути, что нам еще предстоит огромная работа. Поэтому я не буду сейчас говорить никаких красивых слов и торжественных тостов. Я хочу только, чтобы мы вспомнили тех, кто погиб сегодня и еще раньше, чтобы приблизить нашу победу.
Он поднял бокал.
— За тех, кто не вернется.
Ответом ему был нестройный шепот.
— Много было погибших? — спросил Рабастан совершенно спокойным тоном.
— Нет, — ответила Белла, не поворачивая головы. Рудольф умудрился заснуть стоя, опираясь на ее плечо, и она поддерживала его, чтоб не упал. — Наших около десятка, и с той стороны трупов тридцать-сорок.
— А кто убил Дамблдора, кстати?
— Лично Темный Лорд, — сказала Белла и одним длинным глотком допила свое вино.
— У нас был сильный противник, — сказал Том, когда опять стало тихо. — У нас был достойный противник. Однако мы справились. Мы победили.
Он улыбнулся и коротким, резким движением сдернул покрывало с блюда.
На блюде была голова Дамблдора.
На один страшный миг Минерве показалось, что она настоящая. Лишь в следующее мгновение она поняла, что человеческая голова не может быть такой огромной и что на самом деле это торт. А вокруг хлопали, кричали, свистели. Дамблдор и вправду получился, как живой. Аккуратно расчесанные волосы и борода из сахарных нитей, поблескивающие очки-полумесяцы, веселый и насмешливый взгляд. На губах, казалось, играла легкая улыбка.
Рабастан рассмеялся.
— Нет, все-таки у нашего Лорда есть чувство юмора...