Кто был в горах, знает, что тяжёлые физические нагрузки, которые испытывает альпинист, отбивают всякое желание развлекаться с противоположным полом. На это просто нет сил. Но моему мужу говорить об этом было бесполезно. Мнимые тайные любовники чудились ему повсюду. И лишь наличие замужней подруги с безупречной репутацией могло слегка притупить бешеную ревность моего мужа.
В общем, всё сложилось.
К тому же тот год был последним, когда нам на работе оплачивали дорогу к месту проведения отпуска и обратно. Так что по факту я потратила на эту поездку лишь пятьдесят тысяч рублей своих денег, а ещё пятьдесят тысяч рублей, потраченных на авиабилеты, мне компенсировали на работе.
– Мама! Эта поездка обошлась мне в пятьдесят тысяч рублей! – твёрдым голосом сообщила я ей. – Вся поездка стоила сто тысяч рублей, но пятьдесят тысяч рублей мне вернули, потому что тогда у нас ещё оплачивали дорогу во время отпуска. И если ты полагаешь, что на пятьдесят тысяч рублей я могла купить себе квартиру в Москве или где-нибудь ещё в нашей стране, то можешь продолжать считать, что я упустила свой шанс обзавестись собственным жильём! Даже десять лет назад на эти деньги ничего нельзя было купить! В то время метр в Москве стоил как минимум в три раза больше! Прежде чем упрекать меня, хотя бы спросила, сколько я потратила и на что!
После этих слов мать насупилась.
– Неужели так мало? – недоверчиво спросила она.
– Да! – ответила я. – Думаешь, муж позволил бы мне потратить больше? Я потому и не рассказывала вам об этой поездке, потому что знала, что вы будете осуждать меня! Ведь по вашему убеждению, было бы лучше, если бы я позволила мужу пропить эти деньги! Вот только я так не считаю! Это была моя премия! Даже не зарплата! И раз в жизни я могу потратить свою премию на себя! И если ты и остальные родственники с этим не согласны, то это ваши проблемы! Я же не проверяю, куда вы тратите свои деньги! Так почему вы все считаете, что можете лазить у меня по карманам и пересчитывать мои деньги?
Мать продолжала недоверчиво смотреть на меня, словно не верила. Уж и не знаю, как она узнала про эту поездку, наверное, мой муж, когда ещё был жив, где-то проболтался, хотя и я просила его не говорить родственникам, так как знала, какой будет их реакция. Ведь все они, как и мой муж, считают, что единственным достойным развлечением для замужней женщины является прогулка на детской площадке. Всё остальное является непозволительным поведением, позорящим репутацию. Именно поэтому я молчала о своей поездке на Килиманджаро. О ней знали лишь мои коллеги, которые сами всё время путешествуют по миру, и близкие друзья. И мне стало так противно от того, что мать вообще не способна порадоваться за меня, и каждое моё путешествие или любой другой светлый эпизод в жизни становится для неё лишь поводом для упрёков. Но хуже этого было то, что она в своём гневе пыталась бросить тень на одно из самых лучших моих воспоминаний. И я постаралась переменить тему, пока мать окончательно не вывела меня из себя своими необоснованными обвинениями. Чтобы отвлечься, я подошла к старому бабушкиному серванту, в котором, кроме посуды советских времён, стояли различные фотоснимки.
В основном это были фотоснимки Линкиных детей. И особое моё внимание привлёк Костя – третий ребёнок Линки.
Она не хотела его рожать, но её муж так мечтал иметь своего сына, что ей пришлось на это пойти. Муж Линки успокоился и обрадовался. Однако с возрастом, когда Костя стал подрастать, то его внешность стала привлекать к себе внимание всей родни, потому что он не был похож ни на Линку, ни на её мужа, ни на кого бы то ни было ещё из родственников. У него был абсолютно другой типаж.
Вся моя родня, как по отцовской, так и по материнской линии, – практически альбиносы. Худощавые, бледнокожие, светлорусые, узколицые. У Линкиного мужа точно такой же типаж. Что, собственно, неудивительно, ведь он родом из тех же мест, что и мои родители. Костя же совсем другой. Широколицый, смуглый, темноволосый. Да и черты его лица вообще ни на кого из родни не похожи. Но так не бывает!
Разумеется, ребёнок не обязан быть похожим на своих родителей. Он может быть похож на одну из бабок, на деда, на тётю, на дядю или хотя бы на своих собственных братьев и сестёр. Но первая мысль, которая приходит при взгляде на Костю, – это чужой ребёнок!
Моя дочь, которая уже бывала в деревне и видела Костю вживую, ещё раньше говорила мне, что по нему не скажешь, что он наш родственник. Причём все это замечают.
Логичным было бы предположить, что Линка родила его не от мужа, но она такая ленивица, что вряд ли будет искать себе любовника, который станет отцом её ребёнка, которого она и не собиралась рожать. К тому же она ни с кем не общается, кроме членов своей семьи, дружить не умеет, а к тому времени, когда был зачат Костя, она уже четыре года как не работала. Поэтому факт измены с её стороны маловероятен. И тогда я подумала о том, что возможно, Костю подменили в роддоме, либо Линка сама договорилась с кем-нибудь поменяться младенцами, так как знала, что её муж не остановится, пока не получит сына. Ведь ошибки в неправильной регистрации ребёнка в роддомах и в самом деле случаются! В Интернете можно найти кучу историй, когда родители чисто случайно узнавали о том, что воспитывают не своего ребёнка, и только спустя годы, а порой десятилетия, находили родных детей. И тут дело не в каком-нибудь злом умысле или выгоде, а в том, что когда одновременно рожает несколько женщин, у медицинского персонала голова идёт кругом, и все мысли лишь о том, чтобы никто из рожениц или новорождённых не умер, а регистрация младенцев уходит на второй план и происходит спустя некоторое время после родов. И тут возможны ошибки, особенно если одновременно родилось два младенца одного пола и одного веса.