— Пленка не прорвется от удара ножа? — спросила Джейн деланно-безразличным тоном.
— Нет, — ответил Дэвид, радуясь, что в молодой женщине проснулся хоть какой-то интерес. — Проводились испытания на прочность. Квадратный метр этой штуковины стоит целое состояние, и нам пришлось немало потрудиться, чтобы достать целый рулон. Технология производства защитного материала, сопротивляющегося любому проникновению, например, бритвы или ножа, до сих пор — государственная тайна. Скоро он будет применяться для изготовления одежды астронавтов. В космосе температура способна достигать двухсот градусов ниже нуля, так что в случае разрыва комбинезона человеческое тело моментально превращается в ледышку. Этот материал позволит изготавливать прочнейшее обмундирование. Но на настоящий момент существует одна проблема: эластик чувствителен к огню. Вот почему я вынужден выбирать себе некурящих подружек.
Джейн не понравилась странная дрожь, которая пробежала по ее затылку при словах юноши. Огонь… Значит, достаточно сигареты, чтобы проделать аккуратную маленькую дырочку в стерильной плаценте красавчика Дэвида Кэлхоуна?
Она возмутилась. Гнусные, недостойные мысли! Разве могли они принадлежать ей, Джейн? Нет, это, без сомнения, были мысли той «злой девицы», что рождалась в недрах ее существа во время сна, — незваной ночной гостьи.
— Вы все еще на меня сердитесь? — спросил юноша. — Не стоит. Мне просто захотелось немного побыть с настоящей женщиной, ведь для меня это — подарок судьбы. Мой удел — продажные девицы, исполняющие мои прихоти за деньги. Они говорят, что близость со мной их забавляет — видите ли, я кажусь им гигантским презервативом. А я притворяюсь, что мне доставляют удовольствие поцелуи, в которых нет ни капли искренности. Представьте, я даже не знаю, какова на ощупь женская кожа. Ни разу ее не чувствовал.
Дэвид хотел что-то добавить, но металлическая дверь открылась и в проеме показалась Сара.
— Пожалуйста, поднимитесь наверх, Джейн, — сказала она. — Нам необходимо выработать план действий.
Джейн с удовольствием выполнила просьбу ирландки, тем более что искусственное солнце подземелья сильно раздражало глаза. Она быстро взобралась по металлическим ступеням. На пороге «лингафонного кабинета» ее ждала Сара.
— Это из-за Дэвида вы вынуждены оказывать услугу доктору Круку? — спросила Джейн.
— Увы, — призналась Сара. — Видите, я с вами откровенна. Крук выручил меня в тяжелые времена, когда мне нечем было оплачивать больничные счета, но в отношении к нему я, пожалуй, с вами солидарна: он и меня раздражает. Крук привык смотреть на людей как на ничтожества, и это отвратительно.
Из зала прослушивания женщины прошли в приемную офиса. Сара наполнила бокалы минеральной водой, опустив в них кусочки льда.
— Прошу и вас быть со мной откровенной до конца, — сказала она, протягивая один стакан Джейн. — Я не сыщик — мне предстоит вас охранять. Если вы что-то утаили от Крука, скажите об этом мне. Обещаю, что все останется между нами. Вы действительно полностью потеряли память?
— Да, и, повторяю, это нисколько меня не расстраивает. Напротив, я испытываю нечто вроде эйфории, огромного облегчения, — призналась Джейн. — Когда я говорила об этом с психотерапевтом, он хмурился и принимал такой подозрительный вид, что мне хотелось ударить его телефонным справочником по голове.
— Меня это нисколько не удивляет, — проговорила Сара. — Если бы передо мной стоял выбор, признаюсь, я бы не сразу приняла решение. Груз воспоминаний порой непереносим. Они увлекают вас за собой в пучину, как утопленники, которых еще пытаются отвоевать у воды, и тащат на дно своих спасителей. Нет, хорошо все-таки проснуться одним прекрасным утром без неоплаченных счетов и нерешенных проблем! В некотором роде я вам даже завидую: я подхожу к возрасту, когда воспоминания приобретают над человеком безраздельную власть. Стоит закрыть глаза, и перед тобой встают картины прошлого — бесконечно длящийся кинофильм, который ни на минуту тебя не отпускает. Вам это не знакомо?
— Нет, ведь моим воспоминаниям всего полгода. И кроме них — ничего.
— Никаких внезапных озарений? Или видений, неожиданно всплывающих на поверхность?
— Нет, хотя… иногда возникает нечто вроде наития.
— Что вы называете наитием?
— Бессознательную потребность сделать то или другое, словно в прежней жизни меня к чему-то приучали.
— Крук предполагает, что это остатки былых навыков, которые со временем исчезнут. Привычные действия, которые вы совершали до несчастного случая, не отдавая себе отчета.
Джейн вздохнула.
— Не знаю, — сказала она, — главное, что меня беспокоит, — это человек, который меня преследует. Крук уверен, что речь идет о галлюцинации, однако я убеждена: этот человек существует.
— Ладно, — согласилась Сара, — будем исходить из того, что он реальное лицо, и попробуем сделать все, чтобы его поймать. В этом-то и заключается моя работа.
ГЛАВА 8
Во второй половине дня женщины въехали в ворота стеклянного дома в грузовичке, нашпигованном новейшими приборами и самыми последними изобретениями Дэвида. По роду службы Саре часто приходилось иметь дело с клиентами-богачами, обитающими на Беверли Хиллз, поэтому ее не шокировала необычная архитектура жилища Джейн. Интересно, какие тайные мотивы легли в основу столь оригинального проекта? Не вдохновила ли хозяев прозрачной виллы старая поговорка, что честный человек может жить в доме из стекла? Не являлась ли постройка своего рода ответом на какое-нибудь обвинение в коррупции? Специалист-психолог наверняка пришел бы к такому выводу.
Несколько часов у Сары ушло на то, чтобы разместить по всему зданию камеры наблюдения — миниатюрные видеоустройства, разработанные Дэвидом. Камеры были соединены с детекторами, реагирующими на движущиеся объекты, и тотчас же включались, как только кто-нибудь попадал в поле зрения их объектива. Это приспособление позволяло, во-первых, экономить носитель, а во-вторых, избавляло наблюдателя от просмотра километровых пленок, не представляющих никакого интереса.
— Я постараюсь вести себя тихо, — объясняла ей ирландка, — мы можем даже не разговаривать. Телохранители умеют держаться в тени. Если хотите, будем общаться лишь изредка, в самых крайних случаях. Главное, я буду рядом, как только возникнет необходимость в моем вмешательстве, — это единственное, что следует принимать в расчет.
Джейн пожала плечами.
— Мне все равно, — призналась она. — Какое это имеет значение? В больнице я настолько привыкла жить в изоляции, что чувствую себя одинокой даже в толпе.
— Все будет так, как вы пожелаете, — сказала Сара. — Теперь все готово. Отныне любое малейшее происшествие будет записано на видеопленку. Если кто-то рискнет к вам приблизиться, мы запечатлеем его лицо. С такими камерами высокая четкость изображения гарантирована даже при съемке в полной темноте.
Она решила не пускаться в подробные объяснения, поскольку почувствовала, что Джейн не испытывает к технике ни малейшего интереса.
Затем Сара уединилась в маленькую комнату, где установила контрольную панель, устроив себе что-то вроде диспетчерской, и прослушала записанный на магнитофон разговор со своей протеже. В аппарат был встроен детектор лжи — подлинное чудо микроэлектроники, предназначенное для того, чтобы фиксировать частоту стрессовых модификаций человеческого голоса и отличать изменения, связанные с ложью, от остальных.