- Ты уверенна, что Санти убил твою мать?
- Да.
Уверенность светилась в ее глазах.
- Скажи мне где он.
- Я уже сказал, что не знаю.
- И я назвала тебя лгуном.
Ее глаза пылали гневом в свете факела, освещавшего ее лицо.
- Ты пытаешься выгородить своего друга.
Друг? Санти когда-нибудь претендовал на это звание? Во всяком случае, он были больше братьями, нежели друзьями - довольно лояльными, но не особо близкими. И эта лояльность была причиной, по которой он защищал его даже теперь.
- Какой бы из меня был друг, если я поступил бы иначе?
- Он убил мою мать.
- И его смерть не вернет ее тебе.
За шесть сот лет он стал мудрее. И в нем говорил опыт.
- Это принесет мне удовлетворение.
- Не принесет.
И его шестисот летний опыт подтверждение этому.
- Ты хочешь сказать, что если бы у тебя появился шанс отомстить за смерть своей жены, ты бы им не воспользовался?
Кровь застыла в жилах Бишопа. Как смеет эта женщина говорить о его жене.
- Она убита людьми подобными тебе и твоим соратникам, и я не нуждаюсь в мести. Я перебил их всех триста лет тому назад.
Ее лицо стало еще более жестким.
- Это ты так говоришь. Есть те, кто обвиняет тебя в ее смерти.
Это был удар ниже пояса, нарочно чтобы разозлить его. Это не сработало.
Было множество других способов, чтобы насолить ему, но она была слишком раздражена, чтобы осознать их.
- Я и не отрицаю этого. Ее отношения со мной послужили причиной ее убийства. Я предлагал ей бессмертие, но она отказалась принять его. Она была католичкой.
Зачем он ей рассказывал все это?
- Она считала, что будет за это проклята.
- Ты, в самом деле, полагаешь, что я проклят? - Это бы нисколько не удивило его.
Все так считали - даже церковь в чьи руки они себя предали. Бишоп не верил этому, ни секунды.
- Я уверена в этом.
- А как насчет тебя, своеобразного гибрида? Он произнес это с такой неприязнью, на которую только был способен. - Не возможно относиться к обоим мирам после смерти. Ты отправишься в ад или на небеса?
- Я надеюсь, что на небеса.
- Убивая невинных людей? Смею тебе заметить.
- Ничего невинного не было в тех, кого я убила - да и людьми они не были.
- Ты не являешься стопроцентным человеком, это же не повод тебя убивать.
Она ничего не ответила, но он ощущал ее враждебность и ее растерянность. Не так уж и легко иметь две природы. Он не собирался ее жалеть - она окружила его серебром и обожгла святой водой - но она никогда не станет своей среди людей, и она превратилась в изгоя в теневом мире.
Она снова подтолкнула к нему тарелку.
- Иван сказал, что ты нуждаешься в еде.
Бишоп уставился на тарелку. На ней лежало тушеное мясо.
- Это не тот сорт еды, в котором я нуждаюсь.
Нет, это замечательно выглядит и пахнет аппетитно, но это не утолит мой голод.
Она выглядела испуганной.
- Я не стану приносить тебе крови.
Он чуть не захихикал, глядя на нее.
- Тогда у нас проблемы.
-Ты мне угрожаешь?
Он взглянул в ее лицо, и не обнаружил в нем притворства или обмана.
- Ты действительно не в курсе?
- Не в курсе чего?
- Мой Бог, Сколько вампиров ты уничтожила? - Чего еще ей было неизвестно, и как он мог использовать это в своих интересах?
Она пожала плечами.
- Около сотни.
Боже милостивый.
- И ты никогда никого не пленила, подобно мне?
Она колебалась. Затем ответила: - Нет.
- Ты никогда не испытываешь жажду крови?
Ее кулаки сжались.
- Конечно, нет.
Она лгала, он отчетливо видел это в ее глазах, но сейчас это не имело большого значения.
- Значит, ты понятия не имеешь, что происходит с заморенным голодом вампиром?
- Я думаю, он становится слабее.
Ее дерзость в конечном итоге могла ей стоить жизни.
- Неопытные, возможно.
Но я не молод, маленькая полукровка, и мне симпатичны вампиры, рожденные от укуса.
- То есть?
- Голодание не ослабляет меня - оно превращает меня в животное. Через несколько дней я стану куда сильнее обычного вампира. Но у меня будет утрачен контроль. Я буду руководствоваться исключительно голодом, и я буду стремиться удовлетворить его всеми доступными средствами. Когда это произойдет, меня не остановят ваши цепи и кресты.
Она нахмурилась, глядя на него.
- Ты лжешь. Ты нарочно пугаешь меня, чтобы тебя отпустили.
- Не будь глупой! - Он попытался встать, и крест обжег его грудь. Он опустился на топчан, подпаленный, но не раненный. Он убил бы ее, если бы смог, но он не желал смерти невинным людям.