— Ты надеешься, что письма доставлены? Но если они попали к Службе безопасности, мы уже ничего не сможем поделать. Так что лучше собирайся. Времени почти не осталось.
— Куда мы едем? — поинтересовалась Бетти.
— Мы, дорогая, в тисках секретности, хотим того или нет. Нас вызывают в Вашингтон. И тебя, Бетти, тоже, потому что ты печатала письмо. К полудню мы должны быть в Гленвью, так что осталось всего два часа. Отправляйся домой, соберись, мы подхватим тебя у дома, скажем… в десять тридцать. Движение такое, что нельзя рисковать.
— Может, быстрее на метро? — спросил Маколей.
— Ты не смотрел новости, — ответил Тейлор. — С утра отключена энергия в Северо-Западном районе, так что на метро рассчитывать не приходится.
Сквозь город пробирались медленно. Бетти ждала их на тротуаре. Она уже беспокоилась — они опоздали минут на двадцать. Эдинская трасса была забита машинами в обоих направлениях. Машины ползли с зажженными фарами.
— Ты только посмотри, — сказал Маколей. — И так нечем дышать, а сколько машин!
— Ты на нас взгляни, — ответил Тейлор. — У нас герметичная машина с кондиционером и фильтрами, едем мы медленно, двигатель работает вполсилы, а все равно выбрасываем в атмосферу вдвое больше других машин.
— Но мы же едем по делу, — сказала Бетти.
— Они в большинстве случаев тоже. В этом и беда. У всех дела. И всем надо дышать, и всем надо хранить пищу, и все хотят смотреть телевизор — и так далее, и тому подобное. Каждый старается справиться с ситуацией в меру своих сил. А когда воздух становится еще хуже, вы идете и покупаете фильтр посильнее, а этот сильный фильтр потребляет больше энергии, усиливается нагрузка на генераторы, и воздух становится еще хуже. Вы покупаете регулятор напряжения, у вас дома напряжение в норме, а вокруг падает еще больше, и снова увеличивается нагрузка на генераторы. Выходит из строя общественный транспорт, и вы едете в город на собственной машине, а от этого воздух становится еще грязнее. И чем дальше, тем хуже. Вы ведь не согласны молча страдать. Вы принимаете меры. Но если вы работаете на заводе, в магазине, водите такси, у вас нет ни возможности, ни знаний, чтобы устранить причину, в ваших силах лишь бороться со следствиями по мере их возникновения. И чем ты богаче и влиятельней, тем больше вреда ты приносишь окружающим.
— Правильно, — согласился Маколей. — Всякий раз, когда вы покупаете новое приспособление, чтобы улучшить условия внутри вашего пузырька, снаружи от этого становится немного хуже.
— А вы слышали о водяных насосах? — спросила Бетти.
— Нет.
— У нас в доме такой установили. Он качает воду даже тогда, когда в городе ее нет. Это очень удобно. Конечно, я думаю, получается то же, что и с регулятором напряжения. Но в моем пузырьке вода есть.
— Водяные насосы! — воскликнул Маколей. — А вы понимаете, что произойдет в случае пожара? Эти насосы высосут всю воду из сети! К тому же насосы-то электрические! Энергии они пожирают сверх меры.
— Я вчера вечером смотрел передачу, — сказал Тейлор. — Там много говорили о регуляторах напряжения. Зря они о них говорили. Чем больше о них будут знать, тем больше народу побежит их покупать. И никто не подумает, что это означает для тех, у кого регуляторов нет. Боюсь, что мы в опасной близости от ситуации, исключающей всякий альтруизм, — уж очень пугает окончательное крушение. Хотел бы я знать, многое ли нас отделяет от этого?
— Но это же ужасно! — ахнула Бетти.
— Ты права. Это ужасно.
Они замолчали. Тейлор старался протиснуться между машинами, чтобы не опоздать на базу.
Через час они остановились перед воротами Гленвью. Там их ждали двое в штатском. Они сели к ним в машину и доехали до диспетчерской. У башни стоял большой реактивный транспортный вертолет ВВС. Его лопасти лениво вращались. Как только они взошли на борт, вертолет поднялся.
Они подзаправились на базе Райт-Патерсон, там же успели немного перекусить, а еще через два часа опустились на площадке у Пентагона. Душный подземный коридор, правда снабженный фильтрами, привел их к лифтам, и вскоре они оказались в прохладном комфортабельном зале на одном из верхних этажей.
— Еще один пузырек, — прошептала Бетти Маколею, пока сопровождающий и Тейлор говорили с дежурным офицером.
Их пригласили в огромный устланный коврами кабинет.
Удобные голубые кресла вытянулись строем вдоль массивного стола. Посреди стола стояли государственный флажок и флажок ВВС. Окна были закрыты тяжелыми синими портьерами.
Они остались одни, было время разглядеть комнату.
На громадной цветной фотографии во всю стену звено сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков неслось к лесистым холмам. Сидящий в торце стола мог представить себе, что находится за штурвалом истребителя.
Глядя на фото, Маколей задумчиво произнес:
— Вот смотрю, а мысль только об одном: какой там чистый воздух!
— Непонятно, где это снято, — сказала Бетти, поворачиваясь в мягком кресле.
Вошел адъютант — до лоска подтянутый и ухоженный майор. Улыбаясь, он присел к столу:
— Простите, что мы заставили вас ждать. Как вы долетели? — спросил он, широко улыбаясь.
— Нормально, — сказал Тейлор.
— Нас задержали пробки в городе, — сказал Маколей.
— Генерал Сомс вскоре присоединится к нам. Он хотел бы побеседовать с вами, прежде чем вы попадете в Белый дом. Ваша беседа будет совершенно неофициальной. Не хотите ли кофе? Виски?
Официантов не было, так что майору пришлось подняться и оставить их снова в одиночестве. Маколей с некоторым удовлетворением отметил, что под ним поскрипывает стул.
Внезапно дверь распахнулась, и вошел новый майор с портфелем в руке. В другой руке он держал одно из писем. Фирменный конверт Службы наблюдения Маколей узнал сразу. Майор положил письмо посреди стола. Затем дружески улыбнулся гостям и присел в кресло, стоявшее чуть в стороне. Положив портфель на колени, он достал из него ручку и блокнот.
Наконец появились главные силы. Еще два адъютанта в чине полковников отворили двери, чтобы пропустить на удивление отглаженного генерала. Явно это был сам Сомс. За ним, оживленно беседуя вполголоса, вошли два генерала чином поменьше. Сомс был удивительно подтянут, отлично выбрит и отличался благородной красотой.
Адъютанты разделились. Место в торце стола занял один из сопровождающих генералов, тогда как Сомс непринужденно уселся напротив гостей. Другой сопровождающий генерал подошел к майору-стенографисту и что-то тихо сказал. Оба сдержанно засмеялись. Полковники сели чуть сзади.
Адъютант, сидевший за столом, поднялся:
— Генерал, позвольте представить вам мисс Хэтч, мистера Маколея и директора Чикагской службы наблюдения мистера Джеймса Тейлора, — чеканно произнес он и снова сел.
Имена были названы безошибочно, и порядок представления был таков, что генерал обратился прямо к Тейлору.
— Благодарю за визит, Тейлор, — сказал он добродушно. — Я не хотел бы отнимать ваше драгоценное время, так что сразу к делу.
Стенографист начал записывать, положив блокнот на портфель.
— Наша встреча совершенно неофициальна, — продолжал генерал. — Мы внимательно изучили ваше письмо и пригласили вас потому, что отнеслись к нему серьезно, чрезвычайно серьезно.
— Простите, генерал, но вам я не направлял письма, — сказал Тейлор.
— Вы уверены? — удивился генерал. — Насколько я помню, вы посылали копию министру обороны.
— Это копия еще не доставлена.