Выбрать главу

— Принципами! — рассмеялся Теллон.

— Да, принципами. Противно уже то, что не платят добрыми честными соларами. А при этой чокнутой системе дело обстоит еще паскудней.

— Как так? Мне здешняя идея кажется вполне разумной.

— Не смеши меня, брат. Сами коэффициенты — идея хорошая, но они же их применяют шиворот-навыворот!

— Шиворот-навыворот? — Теллон никак не мог понять, искренне говорит Айк или дурака валяет.

— Да, я так считаю, — Айк не шутил. — Да и на Земле та же история. Возьми кого-нибудь, вроде хирурга. Этот человек и вправду хочет быть хирургом — у него талант, видишь ли… призвание! Он ничем другим на свете не стал бы заниматься — и тем не менее он получает в десять или в двадцать раз больше какого-нибудь бедняка, вкалывающего на работе, которую ненавидит. Это справедливо? Справедливо, что кто-то наподобие… как звать теперешнего самого главного на Земле?

— Колдуэлл Дюбуа, — подсказал Теллон.

— Ну, ему нравится быть самым главным — пожалуйста. Но тогда почему же он должен получать в сотни раз больше работяги, которого достала осточертевшая ему машина? Ненавидит ее, а должен с ней нянчиться… Нет, брат, следует каждый год проводить этакую психологическую проверку всех, кто работает. Когда окажется, что кто-то начал находить удовольствие в своей работе, ему надо срезать зарплату. И вот уже у вас есть лишние деньги для другого парня, который, наоборот, за год еще больше озверел от своей постылой работы.

— Я передам твое предложение Колдуэллу Дюбуа, как только увижусь с ним.

— О, рядом с нами настоящая знаменитость, — сказал Денвер.

— Здесь он выпьет шерри с Жюстом, а потом отправится прямо на обед к президенту Земли!

— Если вернуться к твоим принципам, — сказал Теллон Айку, — они случайно не позволяют вернуть мне немножко денег на билет на поезд?

— Извини, брат. Принципы принципами, а деньги — деньгами.

— Я так и думал.

Теллон слепо шел вперед, позволяя бесцеремонно впихивать себя в палисадники или подворотни всякий раз, когда мимо проезжал автомобиль. Два его спутника без вопросов приняли к сведению, что ему необходимо остаться незамеченным, и доставили его к Жюсту без всяких происшествий. Интересно, думал Теллон, может, они на самом деле знают, кто он такой, несмотря на слова Айка. Это объяснило бы их готовность помочь ему, как и стремление поживиться за его счет.

— Вот мы и пришли, брат, — сказал Айк. — Это главные ворота. Меньше чем через час рассветет, поэтому не пробуй лезть туда в темноте. Собачки здесь не больно-то ласковые.

— Спасибо за предупреждение, Айк.

Теллон оторвал руки от прутьев массивных стальных ворот и соскользнул на землю. В сером полумраке он увидел себя глазами Сеймура, который протиснулся между прутьями и терпеливо ждал, пока Теллон переберется через верх. Электроглаз, которым он совершенно не пользовался полтора дня, при максимальном напряжении выдавал едва различимое изображение. Работать ему оставалось несколько минут, не больше.

— Давай, малыш, — настойчиво зашептал Теллон. Сеймур вскочил к нему на руки, от чего вселенная Теллона закружилась волчком, но он уже свыкся со случайными потерями ориентации, неизбежными, когда у его глаз были четыре ноги, хвост и разум терьера. Прежде Теллон прохладно относился к домашней живности, но к Сеймуру сильно привязался.

С собакой под мышкой и пистолетом в руке Теллон опасливо ступил на посыпанную гравием дорожку, прорезающую беспорядочные заросли густого кустарника. Он тут же потерял из виду ворота и обнаружил, что движется по туннелю из переплетенных ветвей и листвы. Дорожка дважды приводила его обратно, прежде чем он сумел попасть в сумеречный парк. Здесь тоже было множество деревьев, но теперь Теллон смог разглядеть низкое здание, стоящее на вершине невысокого холма, с чередой расположенных ярусами террас.

Только тогда он услышал собак, воем и лаем выражавших свое глубочайшее негодование по поводу его присутствия в саду. Этот устрашающий натиск на его слух дополнился неистовым треском веток — свора была уже близко, совсем рядом. По мощи их глоток казалось, что они были лошадиных размеров и, похоже, бежали во всю прыть.

Он повернулся на каблуках — движение, эквивалентное повороту головы у нормально видящего человека. Бежать назад в кусты? Он ничего бы не выиграл, а до дома оставалось по крайней мере ярдов четыреста, причем в гору. У некоторых здешних деревьев стволы прямо над землей разветвлялись на три-четыре толстых искривленных сука. Теллон добежал до ближайшего такого дерева и влез в узкую расщелину.