— Вас некому защитить?
— Я похожа на беззащитную? — отвечаю я вопросом на вопрос, подняв лицо к нему и глядя в его потемневшие глаза и на напрягшиеся скулы.
— Похожа, — шепотом говорит он, неожиданно проводя пальцем по моей щеке. — И хочется защищать, но…
— Но надо скормить тиграм! — весело перебиваю его я, прерывая наш зрительный контакт. — Или их всё-таки жаль?
— Жаль, конечно, — соглашается Верещагин. — Они сильные, красивые. Их надо побеждать в честной схватке, а не травить. Вы хотите мороженое?
Последний вопрос, заданный в нарушение логики предыдущего разговора, заставляет меня повторить его.
— Мороженое?
— Да, — серьезно говорит мне Верещагин и вдруг берет меня за руку, уводя из обезьянника.
Мы сидим за маленьким столиком в кафе-мороженое, перед нами стоят стеклянные розеточки с пломбиром. Но ни он, ни я его не едим. Он вообще не прикасался. Я размешала порцию до состояния густой сметаны.
По телевизору, висящему в углу помещения, идет новостная программа, которую ведет… Елена Барон. Не удерживаюсь от сарказма:
— Не ваша жена?
Верещагин поднимает глаза на экран, потом переводит их на меня.
— Нет, не моя.
— Тогда Екатерина или Маргарита? — с любопытством спрашиваю я. Мне очень хочется проверить свою теорию и узнать, права ли я в своем предположении.
— Нет. Не они, — усмехается Верещагин. — Но я действительно женат. Почти месяц. На тебе.
Глава 6. Жена Верещагина
— Ты когда-нибудь слушал тишину, Ежик?
— Слушал.
— И что?
— А ничего. Тихо.
— А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.
— Приведи пример, — попросил Ежик.
— Ну, например, гром, — сказал Медвежонок.
Семья — театр, где не случайно
у всех народов и времен
вход облегченный чрезвычайно,
а выход сильно затруднен.
Медленно поднимаю глаза на Верещагина, сидящего напротив. Он безотрывно смотрит на меня и молчит, выискивая в выражении моего лица что-то, известное ему одному.
Шутка? Не похож он не шутника. Розыгрыш? Не вижу смысла? Ложь? Во имя чего? Правда? Как такое вообще возможно?
Не дождавшись от меня всплеска эмоций, мужчина, назвавший себя моим мужем, точнее, меня его женой, недоуменно выгибает красивые брови и недоверчиво спрашивает:
— Неужели ты уже привыкла к этой мысли или Вяземский как-то тебя успокоил? Что же он пообещал? Быстрый развод?
— Именно я ваша жена? — уточняю я, не переходя на "ты" и начиная есть мороженое, аккуратно, по ложечке.
Верещагин смотрит раздраженно:
— К сожалению, именно ты!
— Так в чем же дело? — отправляю в рот третью ложку, вкуса не чувствую. — Давайте разведемся, пока не надоели друг другу.
— Вся в отца, — со злостью выплевывает Верещагин. — Потрясающая выдержка.
— Не похоже на комплимент, — усмехаюсь я, отодвигая от себя мороженое.
— А это и не комплимент, — наклоняется он ко мне. — Это констатация факта.
Запах табака и лимонной мяты отчетливо щекочет мои ноздри.
— Вернемся к фактам, — киваю я послушно, поймав на себе заинтересованный взгляд двух молодых мужчин, пьющих пиво за соседним столиком. — Можно посмотреть свадебные фотографии?
Верещагин хмурится и резко разворачивается к молодым людям, смотрящим на меня. Они тушуются и отворачиваются.
— У меня есть кое-что получше фотографий, — из внутреннего кармана пиджака Верещагин достает… свидетельство о браке и кладет передо мной.
Так. Свидетельство о заключении брака. Верещагин Никита Алексеевич. Гражданин России. Дата рождения. г. Москва. Князева Валерия Ильинична. Гражданка России. Дата рождения. г. Санкт-Петербург. Заключили брак третьего сентября этого года. О чем составлена запись акта о заключении брака №… После заключения брака присвоены фамилии: мужу Верещагин, жене Князева. Место государственной регистрации г. Москва.
— Хорошо, что я оставила себе свою фамилию, — удовлетворенно говорю я. — Я за нее долго боролась. Не хотелось бы менять. Тем более ваша мне не нравится.
Крылья носа Верещагина слегка раздуваются, выдавая силу его раздражения. Один из молодых людей продолжает меня разглядывать, и я ему улыбаюсь. Глаза Верещагина сужаются, и он отрывисто произносит, по-моему, даже шутит:
— Будь скромнее… при живом-то муже.
— Не уверена, что я ваша… жена, — мягко возражаю я. — Может, всё-таки пару фоток? Для убедительности. Я, видимо, слегка перебрала во время торжества, и этот радостный день выветрился из моей памяти. Хотя я не пью. Вас бы расстроила жена-алкоголичка?