Конец сентября выдался теплым и по-августовски солнечным. Просто осень в подарок!
Мы заказали мороженое, кофе и шампанское. Сашка вываливает на меня все последние новости, боясь что-то забыть.
— Оказывается, у большинства из нас искривленная носовая перегородка! А у меня идеальная! — чокаясь бокалом, хвастается Сашка. — Когда ты, Лерка, стояла у боженьки в очереди за лицом и фигурой, я была первой среди претендентов на прямую перегородку.
Мы встретились полчаса назад, и с моего лица не сходит довольная улыбка. Я устала улыбаться, но губы сами собой растягиваются от удовольствия и счастья.
— Это, действительно, почти редкость, — подтверждаю я подруге. — У девяти из десяти человек, по статистике, искривленная носовая перегородка. А тебе повезло. Меньше проблем с дыханием, реже респираторные заболевания. Ну, и не рискуешь испытывать кислородное голодание.
— Слушай, Лерка, а ты врачом работать бросила в своей золотой клетке? — Сашка становится абсолютно серьезной. — Варька переживает, что ты принесла себя в жертву ради них. Обязательно будет пытать.
— Жертва носит Прада, ест с серебра и мучается, что выбрать: Шанель или Версаче, — отбиваюсь я иронично. — Правда, Саш! Всё хорошо.
— Да? — искренне сомневается Сашка, покосившись на Виктора Сергеевича, сидящего за соседним столиком. — А его к тебе зачем приставили? Чтобы не сбежала?
— Чтобы берег от неприятностей, видимо, — пожимаю я плечами. — Отцу так спокойнее, а я не спорю.
— А он вооружен? — любопытствует Сашка, наклонившись поближе ко мне. — Это ж как в кино!
— Охрана Игоря никогда тебя так не удивляла, — напоминаю я, с удовольствием разглядывая хорошенькую Сашку. Высокая, стройная блондинка с короткой прической, делающей ее не старше двадцати лет. Причем блондинка, совершенно опровергающая миф о недалёкости себе подобных. Умна, решительна, отважна.
— Точно! — соглашается Сашка. — Теперь у него почти империя, и охраны в разы больше.
— Как он? — вздыхаю я. — Не спалился?
— Максу? — усмехается Сашка, зачерпывая ложечкой подтаявшее мороженое. — Ты, правда, думаешь, что Макса можно обмануть? Тем более в том, что касается Варьки? Да он всегда знал, только понимал, что Игореха, как Вовка, не опасен. Вовка струсил. Игорь слишком благороден. Да этих двоих разлучать — с огнем играть, сама знаешь…
Я знала. Всегда знала, что такое любовь мужчины к женщине. Это любовь Максима к Варьке. Ни у кого таких отношений больше не видела. Даже в маминых любимых сериалах.
— Ты тоже думаешь, что они нам с тобой всё испортили? — хмурится Сашка, подмигивая.
— Уверена, что это так, — коротко вздыхаю я, закатив глаза.
Мы смеемся, привлекая внимание и посетителей кафе, и Виктора Сергеевича. Я с полуслова понимаю, что имеет в виду школьная подруга: после того, как история любви Макса и Вари развивалась на наших глазах, после того, как мы сами видели, как можно любить, мы не сможем просить у своей жизни меньшего. А Сашкину боль и разочарование, связанные с появлением на свет Ваньки, я чувствую, как собственные.
Да. Мне тоже хотелось бы полюбить так, как полюбили друг друга мои друзья: с подросткового детства, один раз — и навсегда. Но, видимо, эта сказка только для Быстровых и героев маминых сериалов.
— Леруся! — Варькин окрик подбрасывает меня из-за стола.
Обнявшись, мы стоим несколько секунд не двигаясь. Потом я отстраняюсь и разглядываю Варвару Дымову, то есть, конечно, Быстрову. Тщательно уложенные кудри, зеленые глаза, пухлые губы. И во всем облике такая хрупкость, интеллигентность, что невольно хочется рассматривать ее снова и снова. Коротенький плащ фисташкового цвета перетянут пояском на талии, голубая косынка придает зеленым глазам какой-то морской оттенок.
— Признавайся! Что-то идет не так и у тебя проблемы! — почти трясет меня Варька и стреляет вопросами, не переводя дыхание. — Зачем Макс согласился обратиться к твоему отцу?! Надо было справляться самим. Ты в плену? Тебя месяц не было! Когда ты вернешься? Чем тебе помочь?
Ласково, но настойчиво усаживаю Варьку за стол.
— Что за глупости, Варя! — серьезно говорю я. — Просто я решила забыть детские обиды и стать взрослой. Отец и мама не обязаны были быть вместе ради меня. Но и от меня он никогда не отказывался, вы же знаете. Я с ним сейчас не только ради него, но и ради себя тоже.
— Согласна, — тут же подхватывает тактичная Варя. — Обида иссушает, разрушает именно того, кто обиделся. Тут я согласна.
Пухленькая официантка, приветливо улыбаясь, ставит на наш стол еще одну бутылку дорогого шампанского.