В дворцовом парке царило оживление. Где-то играла ненавязчивая музыка, по дорожкам сновали изнывающие в униформе слуги, разнося охлажденные напитки и с завистью поглядывая на тенек, где расположились на вышитых покрывалах почетные гости. Его Величества и принцев видно не было — оно, вероятно, и к лучшему: иначе бы Раинеру точно разорвало все остатки шаблонов.
Ему, впрочем, и так хватило, когда граф Гейб вдруг развернулся и внезапно собственными руками заставил его пригнуться, выпустив мою ладонь. Я оценила, что вызвало такую реакцию, и поспешно шарахнулась сама, не дожидаясь аналогичного жеста вежливости от шедшей рядом леди Миры.
А над согнутой спиной Раинера просвистел на бреющем полете огромный воздушный змей, рассыпающий искры излишне влитой в него магической силы, — и с громким хлопком ударился об ограду парка, вынудив стражу у ворот дружно подскочить.
Приглушенный возглас на хелльском, раздавшийся следом, пристойному переводу не поддавался, но высшее общество дружно сделало вид, что ничего такого не слышало.
- С вами все в порядке? — смущенно спросила подбежавшая к нам леди — темноволосая и крепко сбитая, как и большинство хелльцев.
«Тариана ди Зиири», — вспомнила я.
- С нами — да, — с непередаваемой подтвердил лорд Вейланд ри Гейб, бросив косой взгляд на ворота.
- Леди Гвириль приносит свои извинения, — сказала Тариана и присела в реверансе, так виновато опустив голову, что я тут же поняла: леди Гвириль наверняка рассчитывала, что вместе с графской четой прибудет и маркиз Эйден или, на худой конец, Рэвен, на котором тоже можно сорваться без особых последствий.
Тангаррский гость оказался изрядной неожиданностью — причем, кажется, для всех. Но спокойнее от этого мне что-то не стало.
Кажется, слухи, расписывающие наследницу престола Хеллы как троекратно ухудшенную копию ее же печально известной маменьки, ничуть не грешили против истины…
Глава 19 Наследница престола и предусмотрительность
В кулуарах шептались, что отец леди Гвириль был вовсе не ирейцем, как утверждала официальная версия; увидев принцессу своими глазами, я мигом поняла, откуда растут ноги у этих сплетен.
Наследница престола Хеллы возвышалась над своими фрейлинами, как одинокий маяк над бушующим морем из ярких платьев и свободных причесок. Слишком высокий что для хелльки, что для ирейки рост дополнялся драгоценно-золотистым оттенком кожи и почему-то по-арриански миндалевидными глазами. На этом расхождения с официальной версией заканчивались. Принцесса оказалась по-хелльски темноволосой и темноглазой — и под ногтями у нее пульсировало яркое серебристое сияние, оттеняющее нарочито простую шифоновую юбку чередой коротких вспышек, каждая из которых просвечивала тонкую ткань насквозь, обрисовывая идеальной формы ноги.
Раинер старался смотреть в сторону. Я таким самообладанием похвастаться не могла — хоть и отлично понимала, чем вызван столь экстравагантный наряд.
Леди Гвириль была по-хелльски некрасива. Экзотические глаза на рубленом лице с асимметричными бровями и тонкими губами, кривящимися в вечной усмешке, смотрелись чуждо и неуместно, и никакой макияж, призванный акцентировать внимание на удачных чертах, не мог этого скрыть.
- Ваше Высочество, — с чувством произнес граф Вейланд, подведя нашу компанию ближе, — воистину звезда на любом празднике.
Принцесса только улыбнулась, асимметрично дернув уголком рта, и подала ему руку.
- Ваши Сиятельства, — невозмутимо отозвалась она, слегка склонив голову, и остановила взгляд на нас с Раинером, ожидая, пока незнакомцев представят.
Леди Мира ее не разочаровала.
- Вы, должно быть, уже слышали историю об ирейской студентке, по досадной случайности попавшей на Тангарру? — лукаво сощурившись, поинтересовалась почтенная графиня. Судя по ответной усмешке, мою историю не слышали разве что глухие, да и те давно посмотрели соответствующий сюжет.
- Стало быть, Эйвери Сабинн, — констатировала принцесса, окинув меня изучающим взглядом. Я тут же осознала еще один плюс длинных юбок: если ты не умеешь делать реверансы, за тканью это не слишком хорошо просматривается. Увы, мое платье едва прикрывало колени, и недостаток светского воспитания чувствовался. — А вы? — Ее Высочество повернулась к Раинеру.
Он потерянно улыбнулся, поняв только, что обращаются к нему. Отвечать не стал: дворцовый парк кишел магией — от защитных плетений до крошечных косметических иллюзий на придворных дамах — и любое слово храмовника могло обернуться весьма досадным конфузом.