Ночная школа. "Дополнительные сцены"
Бонусная глава. Картер.
Глава 21.
Картер закрыл окно спальни со стуком. Ему нужно сосредоточиться - из-за всего, что в последнее
время происходит, он далеко отстал от класса. Если он не догонит, Желязны назначит наказание в
очередной раз. Уже было далеко за одиннадцать, а он только сейчас завершил свое эссе о войне Роз .
А осталось сделать еще целую гору домашней работы.
Когда с усталостью он повернулся к заданиям, слова плавали по странице. Потирая глаза, он взял
перо и, нахмурившись, посмотрел на книгу перед ним. Картер написал первый ответ на чистом листе
бумаги, и вдруг – едва уловимое движение или тонкие изменения в свете – заставили его взглянуть
вверх.
Лицо – неестественно бледное в темноте – смотрело на него из-за окна, оттуда, где ничего не должно
быть, кроме неба.
Тихо вскрикнув, он вскочил с места с такой скоростью, что стул с грохотом упал на пол.
Вцепившись в оконную раму, Элли наблюдала за всем этим с явным изумлением.
Одним быстрым взглядом он окинул ровные линии ее овального лица и темные волосы, кружащиеся
на ветру, в то время, как она стояла на карнизе перед его окном на втором этаже. Ее белая хлопковая
блузка выбилась из-под юбки. Уголки губы, закрутились калачиком, как бывало всегда, когда она
собиралась смеяться над ним.
Пытаясь выглядеть крутым, он шагнул ближе и распахнул окно.
- Какого черта ты здесь делаешь...?
— Привет! — прошептала она. — Никак не могла уснуть. Хочешь выйти на крышу и немного
погулять?
Ее слова заставили его сердце мчаться быстрее, но он сдержался, приняв непроницаемую позу.
- Сумасшедшая. Лезь скорей в комнату, с карниза легко сорваться…
Когда она нырнула вниз, пригнувшись через арку окна, ее короткая плиссированная юбка взлетела
вверх, обнажая бедра. Он притворился, что не заметил.
- Кэти - такая сучка, - пожаловалась она, когда вскарабкалась на его стол.
- Аргументы?
Она рассказала ему, что случилось днем, при этом вышагивая по комнате, как пантера в клетке.
Наблюдая за ней, Картер нахмурился. Она была словно комок нервов. Ее руки летали,
жестикулируя, ботинки скрипели по деревянному полу при разворотах. Ее голос был наполнен
праведным негодованием и обидой.
Когда Элли описывала, как Сильвиан вмешался в то утро и защитил ее от Кэти и ее друзей, его
мышцы напряглись. Руки непроизольно сжались в кулаки.
Чертов Сильвиан. Почему он всегда в нужном месте, когда она нуждается в ком-то? Как ему всегда
удается быть первым?
Вдруг он занервничал, как Элли. Для него было странно так сильно беспокоиться.
Признаться честно, она не очень понравилась ему сначала. Он думал, что она знает больше, чем
показывает, что такая фишка – новенькая девушка, притворяющаяся обычной, чтобы привлечь
внимание. Обманщица. Но, со временем, он начал верить, что она была той, кем казалась. Все в
Киммерии огорошивало ее. Она все делала неправильно. Невинность и сделала ее уязвимой. Так
Кэти и ее прихвостни будут обижать ее долго, и он подумал, что Сильвиан делал то же самое. Но
сейчас он не был уверен.
Не в привычках Сильвиана быть таким настойчивым.
Но в последнее время его собственные чувства к ней перемешались. Когда она улыбалась ему, его
сердце ликовало. Когда она смеялась над его шутками, его весь день казался лучше. Он старался не
смотреть на ее удивительные ноги... Ну. По крайней мере она никогда не видела его взгляд.
Единственная проблема ... они были друзьями. И если они превратятся в нечто другое, это разрушит
их дружбу навсегда. Он бы не позволил этому случиться.
Но она смотрела на него, моргая серыми глазами, которые, казалось, ничего не упускают; ожидая его
комментариев того, что произошло в ее первый день в качестве “школьного убийцы”.
— Что ж, в свете рассказанного тобой возможны два варианта развития событий, — сказал он. —
Или Кэти не являлась источником первой сплетни, а просто воспользовалась ей, чтобы
распространять другие сплетни и слухи о тебе и Джу, или действительно первая начала говорить о
тебе всякие ужасы. И это — часть какого-то ее плана. — Картер ударил кулаком по ладони. — Плохо
то, что она не просто сучка, а сучка из общества.
Она чуть вздрогнула.
- Я думаю, что последний вариант, - резюмировал он.