Не сказать, что Гарриет Хэллоуэй была совсем неопытна в этой сфере. Но последние десять лет она была занята только своим мужем. Она порой удивлялась, что за все эти долгие годы у нее не было другого мужчины. До Питера? Ну, во-первых, Эдди Уоллер. Они тогда учились в шестом классе и встречались на квартире его матери, где, страшно смущаясь, миловались и целовались. Это был ужасно. Но надо же с чего-то начинать. Сколько раз она была с ним? Два? Или три? Она никак не предохранялась. Чистое безумие! Потом целое лето ей все мерещилось, что она беременна. Потом, приняв пилюлю, она переспала с Брэндоном, причем тогда Гарриет уже познакомилась с Питером, но физической близости между нею и ее будущим мужем еще не было.
Брэндон, кстати, был отличным парнем. Но почему «был»? Наверняка он и сейчас такой. Гарриет несколько раз замечала его имя в газетных статьях об искусстве. Он играл главные роли. Брэндон был ее вторым мужчиной, и внезапно благодаря ему Лондон стал казаться Гарриет чуть менее зловещим и людным местом. Он был двумя годами старше Гарри, но у нее сложилось впечатление, что его не больно-то волнует, каким образом ублажить девушку. Уж они обнимались-обнимались, целовались-целовались перед тем, как произошло нечто настолько серьезное, что ей пришлось принимать пилюлю.
Наверное, именно поэтому двадцативосьмилетний преуспевающий и мечтательный красавец журналист по имени Питер Хэллоуэй и произвел на нее неизгладимое впечатление, когда подъехал к ее колледжу на сверкающем ярко-желтом «триумф спитфайре».
Тогда и началось ее настоящее сексуальное образование. Питер переспал со всеми женщинами Флит-стрит, носившими высокие каблуки. Ну, если и не со всеми, то со многими. Во всяком случае, он вел себя именно так, как советуют книги по сексологии. Наконец выяснилось, что Гарриет не зря штудировала в свое время одну из таких книжек — все познания ей очень пригодились. Было начало восьмидесятых, поэтому СПИДа еще не боялись. А в 1984, когда она уже носила Джонти, новоиспеченная Гарриет Хэллоуэй решила, что знает о сексе все. Во всяком случае, ей так казалось.
А разве это не так?
Кто знает? Гарриет уже ни в чем не была уверена. Первые два года секс был ее единственным хобби, а последующие восемь лет она стала находить все более волнующими и возбуждающими походы по магазинам. Вдруг выяснилось, что с каждым днем у нее все меньше и меньше времени остается на все остальное, впрочем, раз-другой в неделю они все-таки продолжали тренировки, которые не прошли бесследно. Доказательством тому служит четырехлетний Тимоти.
Окликнув ленивого пса, Гарриет побежала трусцой вниз, к спортзалу.
Может, именно из-за ее прохладного отношения к сексу Гарриет и задумала зарабатывать этим самым сексом деньги. Она просто думать ни о чем другом не могла. Казалось, нечто темное выбралось наружу из потаенных уголков ее души и теперь охватывает все ее существо. Она постоянно думала об этом; каждый раз, ложась спать, Гарриет снова и снова прокручивала в голове всевозможные варианты того, как это будет происходить. С каждым днем ее личные переживания уходили все дальше и дальше — она уже представляла себя неким абстрактным существом и целиком погрузилась в свои фантазии. Но ведь дом и ее сыновья никуда не исчезли. От всего происходящего мальчишки стали совсем неуправляемыми и неразговорчивыми.
И вдруг Гарриет поняла, что ею владеет не только желание заработать деньги. Она даже себе боялась в этом признаться, но больше таиться, по крайней мере от себя, смысла не имело. Женщина поняла, почему се затея так покорила ее. Ей хотелось переспать со многими мужчинами. С незнакомцами.
Всю дорогу в Далвич она только и говорила о своей идиотской затее. Они ехали на обед к Тоби Лиделл-Смиту и Барбаре, его жене, в стареньком верном «БМВ», одолженном им Марианной. Реакция хмурого Питера, гнавшего автомобиль под Олд-Кент-роуд, оказалась именно такой, какой Гарриет и ждала.
— Бред! — вскричал он.
— Ну почему же бред?! — возмутилась Гарриет.
— Гарри, дорогая, это просто бредовая идея, больше мне сказать нечего. Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Подумай-ка обо всем как следует! Почему, по-твоему, прилагательное от слова «порок» — «порочный»? Ты же не знаешь нашего безумного, опасного, пугающего мира! Ничего не знаешь! Не забывай, что мне доводилось читать полицейские отчеты, в которых очень подробно описывалось, что мужчины делают с женщинами. Большинство проституток умирает не своей смертью! И не забудь про СПИД! Нет, женщина, только скажи, что у тебя в голове? Ты отличная хозяйка, прекрасная мать, Гарриет! Вот и занимайся своими обычными делами. Не будь смешной!
Сказал — как отрезал.
— Я не говорю о проституции, Питер. Я даже и не думала о проституции. Вовсе нет, поверь мне. Господи! Я имею в виду шикарных женщин-сопровождающих, эскорт. И это дело уже давно налажено, Питер. Женщины, состоящие в эскорте, всегда красивы, хорошо одеты, умны, обворожительны! Что еще? Да ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Мужчины ценят общество таких женщин. Они умеют поддержать беседу, они блистательны, ну… и делают массаж…
— Массаж?! Какой белиберды ты начиталась?! Члены у богатых и у бедных совершенно одинаковы! И они будут втыкать их в тебя! А вот с мозгами у них может быть совсем плохо, несмотря на количество денег в «Американ экспресс». Это особого рода личности. Многие из них, дорогуша, только и думают о том, как бы сделать женщине больно, желая отомстить обидевшим их когда-то матерям, нелюбимым сестрам и надоевшим женам. Ты что, никогда не слыхала о маньяках, Гарриет? Нет, забудь о своей идее! И прекрати разговоры на эту тему, не хочу больше ничего об этом слушать! — орал Питер, с такой силой вцепившись в руль, словно его жизнь зависела от этого.
— Я не могу. Не могу не думать об этом, Питер, — проговорила Гарриет. — Нам все это нужно. Тебе, мне, мальчикам… У меня есть шанс, и я не упущу его.
— Заткнись, Гарриет, ради Бога, заткнись! Да мне одна мысль об этом ненавистна! Вот увидишь, скоро что-нибудь изменится к лучшему. Грэхем сказал, что у него есть для меня работенка.
— Уверена, что есть, Питер, у него всегда есть для тебя дело, вот только почему-то ждать всегда надо целую вечность. — Они уже подъехали к окрестностям зеленого, благополучного Далвича. — Питер, любимый, я не сомневаюсь в том, что вскоре ты снова встанешь на ноги. Но пока нам нужно что-нибудь, что поможет удержаться на плаву. Иначе мы потеряем все, что у нас есть, и будем вынуждены отправиться в Тэймсмед. Или вернуться к твоей матери в Пекам. Ты хочешь этого? Ты слишком долго всего добивался, чтобы разом отказаться от привычной жизни. Я говорю о том, что хочу наняться лишь в эскорт. К какому-нибудь богатому типу. За деньги.
— Никакого «лишь эскорта» нет, Гарри, и ты это отлично знаешь.
— Что ж, пожалуй, ты прав. — Гарриет помолчала, пока машина скользила по Лордшип-лейн. — Конечно, прав. И мне это известно. Я понимаю, что без секса с клиентами не обойтись. Но разве это так важно? Ты же сам говорил, что секс — это все ерунда. Просто люди получают новый опыт в этой сфере. Да это то же самое, будто я съем хороший обед. Или выпью невинную бутылочку вина. Что тут такого? Пойти работать в магазин готового платья я уже не смогу — слишком поздно. К тому же нам нужно очень много денег.