Тоби стоял в коридоре. Выйдя с шумом из передней двери, он тут же тихонько вернулся назад и уже собрался было подняться наверх, в спальню.
— Нет, туда ты не пойдешь, — прошипела Гарриет, схватив его за руку.
— Что ты хочешь этим сказать? — огрызнулся он. — Я хочу в спальню.
— Нет. Этого не будет, пидер чертов. Пошли, наше место в садовом сортире! — вскричала Гарриет и подтолкнула Тоби с двери.
И смех, и грех! Они едва втиснулись туда, особенно когда понадобилось потесниться, чтобы запереть дверь. В крохотном помещеньице Тоби казался вдвое больше. Ну и местечко для секса! Ну да ладно, только бы все побыстрее кончилось. Гарриет пришлось встать на сиденье! Ужас! А затем, вытащив из заднего кармана презерватив, под гиканье, раздававшееся из дома, она взялась за дело.
Тоби принялся стонать и рычать.
— Заткнись! — велела Гарриет, прижимая его голову к груди. — Ни звука, педрило!
Однако Тоби нравилось, когда она бывала с ним груба, поэтому он не понял, что она в бешенстве. Затихнув, он принялся поглаживать ее зад.
А мыслями Гарриет была в доме, она чутко прислушивалась к исходящему оттуда шуму.
У нее было мало времени. Стоя на унитазе и задевая головой лампочку, она стянула с одной ноги спортивные штаны. Ей пришлось чуть ли не вдвое согнуться, чтобы произвести эту манипуляцию. А потом она взобралась на эту крысу, или, может, часть крысы, торчащей у него из расстегнутых брюк. К счастью, Тоби молчал. Гарриет догадалась, что он пытается сконцентрироваться, чтобы не кончить слишком быстро. Крепко обхватив его ногами, она думала только о том, чтобы это поскорее кончилось. Ощущение было таким же, как в тренажерном зале — там она тоже считала, сколько раз ей придется отжаться, прежде чем она выполнит норму. Слышно было лишь их тяжелое дыхание, она чувствовала, как пот заливает ее тело. Потом из дома раздался вопль Джонти:
— Да-а!
А она тут трахается с этим пидером!
Она ненавидела его! Ненавидела то, чем вынуждена была с ним заниматься. Да, теперь-то она поняла его штучки. Интересная вещь: стоит узнать что-нибудь, вам начинает казаться, что вы с самого начала обо всем догадывались.
— Ах ты, грязное педрило, получай же мою мокрую п….! — пробормотала Гарриет. Слов хуже она не знала.
А затем, сунув ему в рот указательный и большой пальцы, она с силой вцепилась ногтями ему в щеку. И тут же почувствовала, что поцарапала его до крови. Но Тоби даже не вздрогнул. Зато этот жест подтолкнул его, и он наконец взорвался. Слава Богу! Какое облегчение!
Тут ТЛС позволил себе испустить свой обычный громкий стон. Ему удалось продлить удовольствие. И Гарриет услышала, как он произнес единственное слово; «Пит». Вспотевшая, продрогшая и напуганная, она слезла с него.
Как раз в это мгновение из дома раздался крик Питера:
— Гарриет!
— Стой здесь! — приказала она. — Не вздумай выходить, пока я не позову.
Натянув штаны, женщина выскользнула из кабинки. Тоби тихонько заперся изнутри. Гарриет побежала в кухню, рукавом вытирая на ходу губы и убирая за уши влажные пряди волос.
Питер растерянно стоял посреди кухни, перед ним на полу валялись обгрызенные куски хлеба, блюда были наполовину опустошены, а Старфайер куда-то исчез, словно его и не было в доме.
— Ох! — простонала Гарриет.
— Ну почему же ты все оставила на столе? — спросил Питер.
— Мне надо было в туалет.
— Не могла, что ли, подождать? Господи! Ну посмотри только на это, Гарри! Но почему ты вся взмокла, ты что, бежала? Пожалуй, некоторые сэндвичи можно спасти.
— Я сделаю еще, у меня еще есть сыр, солгала она.
Гарриет ужасно боялась, что Питеру захочется в туалет. Что, если он пойдет туда? А Тоби выйдет ему навстречу? Гарриет отвернулась, собираясь с мыслями. Надо было любым способом заставить Питера уйти из коридора.
— Пойдем со мной, — торопливо зашептала она. — Мне надо сказать тебе нечто важное. — И она потащила его наверх, в спальню, подальше от места преступления.
— Что такое? — изумленно спросил Питер.
— Это Тоби, — выдохнула Гарриет. — Тоби — шантажист. Я уверена. Не говори ничего. Один тип работает в его конторе. Какой-то Брайан. Его сын — в команде противников Джонти. Сегодня он был в бассейне. Он видел меня в прошлый раз, помнишь, когда я сказала, что у меня разыгралась мигрень. Он был моим клиентом. Я встречалась с ним один раз, в августе. Видимо, они с Тоби сговорились. Тогда ведь ТЛС тоже был в бассейне. Я все вспомнила. Теперь понятно, что это Тоби. Наверное, этот Брайан рассказал ему что-нибудь. Все встало на свои места. Я уверена, — сбивчиво говорила Гарриет. — Тоби может взломать компьютер. Это на него очень похоже.
— Тоби! Долбаный Тоби! — взревел Питер. — От-лич-но! Ну да! Чертова Барбара обычно жертвует деньги на борьбу с раком! Боже мой! Я убью его, — заявил он.
— Ничего не говори ему об этом. Давай все обдумаем, Питеркинс. Пожалуйста. Успокойся, Питер. Ничего ему не говори.
Они тихонько спустились вниз.
Как раз в это мгновение в переднюю дверь вошел хладнокровный и сдержанный Тоби с двумя большими бутылками пепси. Гарриет с удовлетворением заметила, что на щеке у него появился огромный синяк.
Вечер закончился поеданием оставшихся бутербродов, которые запивались шипучей пепси-колой. Потом мужчины договорились о том, чтобы развезти детей по домам. Машины отъехали от дома, а Гарриет, дрожа на ветру, махала им на прощанье. На сердце у нее было тяжело. Питер даже не стал прощаться с ТЛС, однако тот наговорил им столько добрых слов, что, вероятно, не заметил настроения хозяина дома. Да, команда Гринвича проиграла соревнования, но Тоби Лиделл-Смит был в отличном настроении.
Что ж, надо спокойно все обдумать. И быть разумным. Я хочу сказать, что мы живем в реальном мире. Это не боевик со Шварцнеггером. Как говорит Дэнис Хелей: «Если ты свалился в яму, то первым надо перестать копать». Но можем ли мы позволить себе это? То есть, что, черт возьми, нам делать? М-да… Я только что уплатил ноябрьский «взнос». Да, можно не сомневаться, это дело рук ТЛС. Подумать только, я вляпался в эту ситуацию благодаря «лучшему другу». Он еще и смеется над ними, скотина. И получает от этого удовольствие.
«Мне очень жаль, — написал он в последнем послании, — но, боюсь, я достал вас обоих — и тебя, и твою жену. Думаю, вам очень трудно». — Похоже, он просто лишился рассудка.
Не думаю, что мы сможем отвертеться от того, чтобы каждый год жертвовать по двенадцать «кусков» на благотворительность. И больше всего меня злит, что нас принуждаютплатить деньги. Хотя нет, больше всего меня злит, что я вынужден отдавать деньги.
Что, если я вступлю с ТЛС в конфронтацию? Скажу ему, что мне все известно. Ну и что? Он же просто посмеется надо мной. Скажет: «Да, это я. И что дальше? У меня есть на тебя компромат, и если ты не будешь платить деньги, то я просто вынужден буду опубликовать его». И он будет по-своему прав. А когда ему надоест мое послушание, он сможет повысить требования. Почему бы не попросить у нас, скажем, пять тысяч в месяц? Десять? Мы ничего не сможем сделать. Можно лишь уповать на его доброту, больше не на что.
Ну хорошо, допустим, ему будет нелегко что-то доказать. В конце концов, единственная фотография Г., демонстрирующая ее длинные ноги, еще ни о чем не говорит. Но если вся эта история выйдет наружу, от грязи уже не отмыться. Так всегда бывает. Шакалы из прессы будут месяцами толпиться у наших дверей со своими магнитофонами и камерами. Они не пропустят такой поживы. И все всплывет на поверхность — и Флит-крофт-Мьюз, и фальшивая работа Г., все!
А вот этого мне сейчас как раз и не надо. Маркетинговые исследования показали, что для «Одиннадцатого часа» настали не лучшие времена. На трех последних летучках Джордж настоятельно просил меня подумать о том, какой могла бы быть рубрика «Частный сыщик». Правда, с моей точки зрения, это дело не стоящее, так что я пока сопротивляюсь. И энтузиазма у Джорджа поубавилось. Журнал не получался таким, как было задумано.