На выезде «Логан» притормаживает, влетаю в салон и мы тут же дергано рвемся по улице. Вот салон у «Логана» высокий - прыгал бы так куда в другую машину - долбанулся бы башкой, бывало такое.
Водитель перегазовывает и сучит ручкой переключения скоростей - видно, что переволновался.
- То ли они не собирались нападать, то ли неопытные еще. Могли бы не кучей подходить, а один ктонибудь дал бы мне сзади по затылку - и всех дел. Я бы и не заметил. А то стали танцы с перестроениями устраивать и дубинки с арматурой показывать. У одного кстати и молоток был.
- Ну и хорошо, что неопытные - дешево отделались. Сами мы хороши гуси - нельзя ходить поодиночке, это не американский триллер, где обязательно всем «разделиться». Токо парой!
- «Это да!» - отдувается Саша и начинает хихикать - «А этой дуры они сразу испугались. Видно не знают, что это белиберда. Белиберданка! Так бы взялись за меня быстрее.»
Меня тоже пробирает истерический смешок - хорош бы я был, привезя матери сына с пробитой башкой. И привезя ли еще - мог бы и сам огрести. Даже если б завалил одного или двух - остальные могли бы и не дать мне передернуть затвор… Да и полюбасу там три патрона. Всего.
Подъезжаем к дому. Машину ставим ближе - чтоб в случае чего с лоджии можно было бы ее видеть и обстрелять, если кто нехороший будет отираться рядом. Уже собираемся класть продукты по сумкам, когда в голову приходит, что без разведки соваться в подъезд не стоит. Мы болтались больше часа, мало ли что. А так, словно два навьюченных ишака мы будем просто вкусной и легкой добычей. Даже точнее питательной и легкоусвояемой пищей. Этот вариант категорически не нравится.
Решаем сходить налегке. Теперь Саша уже держит «Хауду» без брезгливости. На подходах к подъезду настораживаемся - слышен истошный собачий лай - как минимум двух собак - одна явно какаято мелкомелкая собачонка, вторая по голосу - лайка с хорошо поставленным гавканьем.
Саша навострил уши:
- Это пуделятина с первого этажа и брехолайка с второго. Но они так дружно никогда не брехали.
- Значит чтото не так!
- Мудрое замечание!
Переглядываемся. Значит надо дверь открывать так, чтобы чтото оттуда не выскочило сразу. Саша примеряется, чтоб при открывании дверь не распахнулась больше, чем на 10-15 сантиметров. Я встаю, чтоб видеть, кто полезет в щель и при этом чтоб не влепить дробью в ногу партнеру. Дверь железная, кругом железо и бетон, не хотелось бы и самому на рикошетах попасть под раздачу.
Рукоятка затвора вверх - вниз, клацклац, теперь на боевом взводе.
- Открывай помалу!
Домофон курлыкает простенькую мелодию, Саша начинает тянуть на себя дверь, стопоря ее ботинком.
Бамм! - что то с грохотом долбает в дверь с той стороны, так что даже ботинок не удерживает и отъезжает на несколько сантиметров. В просвет высовывается какаято дрянь, похожая на валенок, очень грязный валенок.
Напарник ответно наваливается со своей стороны на дверь, стараясь этот валенок прищемить, но дрянь лезет как паста из тюбика, медленно, неотвратимо, причем это сопровождается странными звуками - какимто сипением и царапаньем.
Отпрыгнув рефлекторно, замечаю, что валенок - с глазами и зубами. Собака!
Ах ты ж сука чертова. Еще раз прикинув, что ни по кому, кроме животины не попаду крепче хватаю «Приблуду» и давлю на курок.
Дадан получился добротным. Уши заложило. Обрез рванулся из рук и ослепил снопом огня. А собака перестала вылезать.
Стоящая у подъезда машина радостно верещит разными механическими голосами, через одну откликается другая. Сейчас вообщето народ должен начать высовываться в окна.
Осторожно смотрю на псину. Похоже, что сработало как надо - аккурат в башке дыра, если после такого попадания у собаки - зомбаки мозг остался не разрушенным - то ни черта я в анатомии не понимаю. Ну так дистанция меньше метра. Пытаюсь рассмотреть, что там в подъезде за собакой. Там пусто и светло.
Саша осторожно отпускает дверь. Зомбака съезжает вниз и лежит, как и положено дохлому животному. Это видно вообщето - живые так не могут лежать, как трупы. Трупы както поособенному обмякают, их словно приплюскивает к земле.
- Ну что, пошли дальше?
- Погоди, перезаряжу. Аккуратно выдергиваю гильзу - пригодится переснарядить, загоняю патрон в ствол. Потом меняю магазин - три лучше чем два, как ни крути.
Приоткрываем дверь. Вроде пусто. Машины верещать перестали, да и собаки чтото угомонились. Пуделишко еще вякает, но без прежнего усердия, а лайка так и вообще заткнулась.
Заглядываю дальше. Вроде все спокойно. Хотя покойники как раз стоят спокойно, если вспомнить неподвижного дедушку у садика.
- Мне всегда не нравилась эта гнусная Альма, и хозяйка ее, сука пьяная - тоже не нравилась. - говорит Саша сзади. - Надо бы псину отсюда убрать, иначе дверь не закроем.
- А как? Руки и ботинки марать не охота.
- Сейчас ветку сломаю потолще - оттартаем.
- Стой, только вместе!
Аккуратно выбираемся из подъезда. Вокруг много кустов, но жидких. А псина - здоровая дворняга, покрытая грязной свалявшейся шерстью похожей на войлок, явно тяжелая - большая и толстая. Этакий цилиндр волосатый на ножках. Наконец попадается чтото подходящее. Оглянувшись, чтоб никто не помешал, Сан Саныч младший начинает выламывать подходящий сучок. Треску от его деятельности - как от танка в лесу. Наконец подходящий сук в руках. Со стороны смотреть на него смешно. Просто иллюстрация к тому, как и что сделало из обезьяны человека. С трудом, подцепив псину палкой за ошейник, Саша оттаскивает тушу в сторону от двери. Все это время для меня самое сложное не любоваться, как работают другие - а наблюдать за обстановкой. Взгляд все время возвращается к пыхтящему напарнику, а это нехорошо. Очень нехорошо. Не догляжу - обоим хана.
- А ктото Альму хорошо драл - бочина в крови, лапа перебита. - отмечает Саша, разглядывая тушу. - Так что тут возможно еще собачки такие же ходят!
Это прекрасно. От собачки драпать сложнее, чем от детишек. И зубки даже у этой дурацкой Альмы - куда как приспособленнее кусаться, чем человеческие. Меня дважды собаки кусали - и впечатление самое гадкое. Локоть после такого укуса месяц сгибался с трудом - а овчарка только прихватила, не было у нее тогда желания откусить кусок меня. Теперь же - такое желание у дохлых псов будет. А еще и крысок не забываем…
Теперь, когда железная дверь за нами закрылась - както даже и веселее - приятно, что за спиной никто не появится. Правда из подвала или мусоропровода крысаки могут выбраться, но тут уж смотреть надо внятно. Начинаем не торопясь подниматься. На первой площадке Саша начинает ломиться в обшарпанную дверь - лупит в нее ногой и кулаками. Видимо у него есть резоны. Поглядывая по сторонам вижу, что кровяная мазня как раз у двери и на двери - тут видно псина и обратилась. А Саше не терпится поговорить с хозяйкой. Немного недоумеваю, почему он не звонит, пока не убеждаюсь в том, что звонок у двери отсутствует как класс. Впрочем, никто ему не открывает, а наоборот распахивается дверь квартиры наискосок. Видна женщина в халате, за ее спиной долговязый парень и - мелкий пуделишко, который тут же начинает уже знакомо лаять. В другое время я бы сказал, что животина паскудная и пнул бы ее с чувством выполненного долга - а сейчас наоборот испытываю умиление и желание собачонку наградить, выручила она нас серьезно.
- А, это вы тут шумите, - облегченно говорит женщина. Видно, что она узнала Сашу и успокоилась. А вообще молодец, конечно - выперлась на площадку - кушайте меня мухи с комарами. Вот она - Я! И дверь нараспашку.
Напарник здоровается. От души благодарит за собачкусторожа. Женщина в халате весь день не выходила из дома, сын, судя по всему, рубился в «Линейку» - благо у него выходные - потому наши новости для них неожиданны… не знаю, поверили ли они в это, но соглашаются отзвониться Саше, если их собакса опять закатит истерику. Она оказывается лаяла так час - и никакие привычные меры на нее не влияли. Теперьто ясно, что собачонки на мертвячину реагируют истерикой. Это замечательно. Вопрос в том - вообще на обернувшихся, или токо на собак. Надо бы проверить. Прощаемся, идем на второй этаж - те же разговоры с владелицей лайки. Она правда так дверь не распахивает, осторожничает. Потом зовет мужа и дверь раскрывается на длину цепочки.