— Это да, что да — то да.
— Мужики, а ведь в Галерной гавани у вас тоже хрен подберешься. Чего «Кроншпиц» — то эвакуировали?
— Дык говорили же — безоружному и одного мертвяка хватит. Мы же — спасатели. Вроде как и в погонах, а оружия — нетути. Почему мяса в супе нету? — Не положено.
Вот и у нас так же. А мертвяки пошли — там же Ленэкспо. А сейчас как на грех выставка была, народу приперлось…
— А пользоваться-то умеете?
— Обижаешь. Но вот жена с дитем когда из дома к нам подалась, набрала всяких тряпочек нужных, а мой «бок» так в сейфе и остался. И мне туда никак — на Полюстровский. Хорошо хоть жена с дочей живы добрались.
— Так говорите у нас на связи пока будете?
— Ну, начальство так распорядилось, пока у вас свой флот не образуется. Пока-то у вас в Крепости, кроме надувных резиновых, никакого водного транспорта нет.
— Как же нет. Есть — в Ботном доме — Ботик Петра Первого. И весла и мачта.
— А к слову — он в Крепости настоящий или в Военно — Морском музее?
— В Военморе настоящий, у нас — реплика. Зато руками потрогать можно.
— А что — вам действительно кошечек с деревьев снимать приходится? — невинно спрашивает майор с СВТ.
— Вот сказал бы я….
— А Вы — как Лев Толстой — улыбаясь, говорит Валентина — он когда в Севастополе батареей командовал, пенял солдатам за ругань матерную и говорил, что ругань таковая бессмысленна а речь портит. И предлагал подчиненным вставлять такие же бессмысленные слова взамен — навроде: «Едондер пуп!» и «Эх ты, елфиндер!». Так в севастопольском гарнизоне до революции ходили легенды о том, каким страшным матерщинником был великий русский писатель — дескать еще молоденьким порутчиком был, а как загнет — так и не повторишь!
Все посмеиваются, хотя я точно знаю такой факт в биографии Льва Николаевича…
— Такой едондер пуп получается, что да — освинела публика до безграничности — вызывали последнее время и на кошечек. Мы уже думали американский вариант отработать — Игорек, когда в США был, закорешился с пожарными. А пожарных задолбала бабка одна — ее котяра любил на дереве сидеть — и старая ведьма все пожарных вызывала. Они к ней каждый день ездили. Ну, как это в Америке — приезжает куча пожарных с сиреной, красиво разворачивают лестницу и кота торжественно снимают под аплодисменты…
А в последний раз котяра после снятия с дерева сдуру уселся сзади машины. У колеса. А машине, чтоб развернуться, пришлось задом подавать. Жирный был кот, ленивый. Американцы божились, что это случайно вышло, и они страшно переживают, но наш сотрудник им не поверил.
Еще посмеялись. Один из МЧС-ников начинает связываться по рации, после коротких переговоров поворачивается — сейчас машина будет. Задачи какие?
— Задач много. Первое — договориться о взаимодействии. Телефоны вот-вот отрубятся, так что со связью надо решать быстро и внятно. Вы в любой момент получите приказ — и фьють — поминай, как звали, а нам деваться некуда. Связь будет майор пробивать — он спец. Дальше — пара посудин кроме вашей — тоже нужны. До ледохода две недели, так что много можно успеть. Это я обеспечу — потом с оружием разобраться. Ну и доктора — Валентину Ивановну видно придется оставить — тем более роддом меньше других отделений пострадал, ей рожать скоро — да и условия для лабораторной работы тут лучше, а отрядный медик договорится, чтоб наших пациентов тут принимали.
— В плане оружия начальство наше тоже ходатайствовало.
— И как?
— Кверху каком — дескать МЧС не относится к структуре ВМФ и потому командование гарнизона без приказа сверху оружием обеспечивать не имеет права.
А штаб морской в Адмиралтействе заперт и что у них там — неведомо. Связаться не удалось.
— Мы когда мимо проезжали — там пальба была в полный рост.
— Вот-вот.
На берег выкатывается машина. Судя по очертаниям — УАЗ. Мигает фарами.
Водила поворачивается к нам. Видно, что мужику тяжело просить, но он через себя перешагивает:
— Не то, чтоб я трусил, но может найдется у вас хоть какой-нибудь ствол? Я-то ладно, но как-бы кто умный на машинку нашу не позарился. По такому времени такая машинка дороже джипа получается!
Майор делает отсутствующий вид и вылезает. Николаич задумывается на минуту — потом подмигивает мне и тоже вылезает. Вообще-то пакистанское железо мне сейчас не очень-то понадобится. Делаю широкий жест, выковыриваю из кармана трофейный Пакистанский Токарева и протягиваю водителю рукоятью вперед.
— Два патрона отстреляны — осталось шесть. Держи.
— Боевой?!
Вышелкиваю магазин, передергиваю затвор. Вылетевший патрон ловко цапает на лету старший МЧС-ник.