— Как, легче?
— Да… легче…
— Одевайтесь. Сифилиса у Вас не вижу. Можно конечно провериться на реакцию Вассермана, но уверен, что она будет отрицательной.
— А что же у меня тогда?
— Геморрой. Запущенный, но вполне курабельный.
— Как??? — Мичман делает лицо такого же цвета, как до этого Николаич. Как бурак.
— Ну, вот так. Банальный геморрой. Сидячий образ жизни, запоры и алкоголь.
Мичман загибает почище классика русской литературы Льва Толстого и говорит так, почти не повторяясь, минут пять.
— Если Вы облегчили себе душу, то могу порекомендовать новоприбывшую докторшу — если будете выполнять ее рекомендации — вылечитесь за месяц. Может и раньше. А болтать она не расположена, я ее давно знаю.
Мичман растерянно одевается. Судя по всему, картина мироздания в его голове несколько искажена, потому что первым делом он надевает фуражку на голову, а потом мучается с майкой, не сообразив снять фуражку. Когда он возвращается в реальность, то первый же вопрос его отдает детской наивностью:
— Но как же это так? Как они могли так со мной?
— Вы же нам морочили голову полтора часа?
— Так ведь они же врачи!!!
— Разные врачи бывают. Вот есть, например врачи, которым надо привезти оружие. И боеприпасы. Я вот, например такой.
— Это как раз поправимо. Что вам нужно?
— По списку и по билетам — 188 единиц стрелкового оружия.
— Сколько у вас там офицеров получается?
— 109.
— Хорошо. Пошли подбирать будем по порядку. А это точно геморрой?
— 99 % гарантии.
— Ага. Ну вот что можно прикинуть — для офицеров — 24 ТК — и к ним 2020 патронов, остальные 84 — ТТ. С патронами к ним — чуть позжа. И для лечащего врача — тут мичман лезет куда-то вглубь своего склада и возвращается через несколько минут, погромыхав там — вот.
У него в руках практически новехонькая деревянная кобура. Тяжелая. Аккуратно открывает крышку и оттуда, маслянисто посверкивая, выскальзывает тот самый — К-96, товарищ Маузер. Ну ясен день — самый что ни на есть Кронштадский сувенир. Лихо!
— За пистолеты спасибо, конечно, но вообще-то нам лучше что- нибудь подлинноствольнее и помощнее.
— Маузер — хорош?
— За Маузер — отдельное спасибо. Я о таком всю жизнь мечтал, а тут как с куста! Но вопрос о длинностволе остается.
— Мы ж про офицеров говорим? В распоряжении — выдать соответственно числу. Так для офицеров пистолет положен, как дополнительное оружие. Так что никто ничего против не скажет. А кроме пистолетов — ППС — 43. Сгодится? Могу выдать 112 штук.
— Сгодится, конечно. А вот как насчет Калашей?
— У меня всего десяток — еще АК-47. И они хоть в хорошем состоянии — но трепаные. И рожков к ним — всего по два. И патронов этих у меня вообще нет. Так что выдать-то могу, но патроны добывать отдельно придется. Вот для рядовых у меня — одни винтовки и карабины. Хотя есть пара фузей… Так. Пошли-ка вместе — помочь надо.
Следующие полчаса мы кантуем разношерстные тяжеленные ящики. Немудрено тут геморрой получить. Наконец старомодный ящик. И ей-богу — с готическим шрифтом. Мичман возится с защелками.
— Так. Вот фузеи.
В ящике лежат два пулемета. Очень характерного вида — мы такие часто находили у немцев. Французский станковый «Гочкисс» — 8 мм, образца 1914 года. Своеобразный ствол со словно надетыми на него кольцами охлаждения радиатора, нелепая и милая в своей старомодности пистолетная латунная рукоятка.
— Ого! А рамки для него есть?
— Полно. Ну-ка дернем вот этот ящичек.
Глаза на лоб лезут — в ящике навалом пара сотен широких и длинных железных пластинок с вырубленными штампом выступами. Эти выступы полусогнуты и если засунуть между ними патрон, то они словно обхватят его вытянутыми полукруглыми лапками. И всего влезает в эту рамку двадцать восемь лебелевских пузатеньких патрона с никелевой серебристой пулей.
Эти пулеметы — трофей после разгрома Франции — немцы потащили в Россию потому, как МГ-34 оказался слишком нежным для наших морозов и грязи. В первую же зиму немцы отметили, что универсал переходит от холода на одиночную стрельбу. С перезарядкой пулеметчиком после каждого выстрела. Вот и потащили сюда чешские и французские машинки. Те работали как часы. Спасибо к слову и чехам и французам за это…
— А патроны?
— Тысяч двадцать наберется. Станков нет, запасных стволов нет, ЗИПа нет.
— Ну станки-то ладно. Что-нито придумаем. А вот СКСы есть?
— Не у меня. У меня рухлядь. Вот могу Лебелевские карабины предложить — 51 штука. Тогда все лебелевские патроны спихну с глаз долой. Это еще тысяч десять наберется и для рядовых вполне сгодится. Так думаю, что это — первое время продержаться. Потом до нормальных складов дело дойдет. Не эту тряхомудию уже пользовать будем. Если повезет, конечно.