Она заметно содрогнулась, а у Ника пересохло в горле.
— Продолжай!
— Нет, больше ничего не было, во всяком случае ничего такого, о чем ты думаешь. Он был слишком умен. Но было другое. — Она как будто заглянула в прошлое. — Он был таким чертовски сильным! Когда он клал на меня свои огромные руки, я не могла ничего поделать, ничего!
— А ты никогда не пыталась поговорить с Беллой?
— Я грозила, что сделаю это, но он только смеялся. Говорил, что она не поверит ни одному моему слову. И он был прав.
Ник поднялся и нежно обнял Джин. Он прижал ее крепче, так, что она задрожала.
— Это было очень давно, и все теперь уже прошло. Бен Гарвалд никогда больше не потревожит тебя, я обещаю тебе это!
Она взглянула ему в лицо, и руки ее сомкнулись у него на шее. Она пригнула его голову и прижалась к губам. Когда кровь ударила ему в виски, он опустил руки на ее бедра и страстно прижал девушку к себе. Сквозь бурю ощущений он слышал, как она повторяла его имя снова и снова. Он закрыл глаза, продолжая крепко прижимать ее к себе, ожидая, пока она утихнет. Спустя некоторое время он открыл глаза и улыбнулся ей:
— Интересно, что по этому поводу будет напечатано в воскресном приложении? Я представляю себе заголовок: «История влюбленного детектива».
Она улыбнулась ему в ответ:
— К черту воскресное приложение!
— Знаю, — сказал он, — но мне все же надо идти!
Она глубоко вздохнула и отпрянула от него:
— Можно надеяться, что ты вернешься?
— Боюсь, что нет. Я позвоню тебе утром. Может быть, пообедаем вместе?
— Сейчас я напишу тебе номер моего телефона.
— А разве его нет в телефонной книге?
— Там только телефон моего кабинета в школе. — Она улыбнулась. — Это маленькая хитрость. Если бы в телефонной книге был мой домашний телефон, мне бы весь вечер названивали дюжины родителей. У меня никогда не было бы ни минуты покоя. — Она покопалась в ящике, нашла сложенный клочок бумаги и быстро нацарапала на нем свое имя и номер телефона, затем снова сложила бумагу и сунула ее во внутренний карман Ника, улыбнувшись ему. — Теперь — никаких отговорок.
— Никаких!
— Особенно если у тебя будет еще и вот это. — Она вынула из кармана английский ключ на колечке и протянула ему. — Если ты сможешь вернуться до завтрака, просто войди.
— А ты разве не будешь еще в постели?
— Вероятно. — Она лукаво улыбнулась.
Он снова прижал ее и поцеловал:
— Ну, теперь пошли, пока я еще окончательно не развратился.
Чак все еще сидел за открытым фортепьяно в углу музыкальной комнаты, наигрывая при свете уличного фонаря, проникающем через окно.
— Конец партитуры, — тихо сказал Ник от двери.
Чак закончил игру несколькими быстрыми аккордами, повернулся и встал.
— Я с тобой, генерал. Куда теперь?
— Я должен отметиться в округе, — сказал Ник. — Могу подбросить тебя домой, если хочешь.
Они вышли в маленький переулок и прошли несколько шагов в сторону железной дороги. Дождь все еще продолжал барабанить сквозь туман, и Джин, провожавшая их, передернулась.
— Лучше ты, чем я!
— Пожалей бедного полицейского. Увидимся!
Они прошли дальше по узкому тротуару. С другой стороны возвышалась большая каменная стена.
Мини-«купер» был припаркован под старомодным газовым фонарем; и Ник вынул из кармана ключ и сошел с тротуара, чтобы подойти к машине сбоку. Из освещенного подъезда Джин тревожно окликнула его.
Когда он хотел обернуться, в лицо ему полетел чей-то кулак. Сработал какой-то необъяснимый рефлекс, и, когда удар, скользнув, попал по его щеке, он почувствовал острую боль. Лицо его, как бритва, разрезало острое металлическое кольцо; и тут рука Ника умело взметнулась и захватила шею нападавшего.
Мужчина отшатнулся в темноту, подальше от света, который отбрасывал газовый фонарь, и Ник увидел остальных. Их было трое, а может быть и четверо, он не мог бы сказать точно, так как они бросились на него из тумана внезапно, как форварды в регби. У одного из них в руках был железный брус. Подойдя на достаточное расстояние, этот человек стал размахивать им вверх и вниз, рыча от напряжения. Ник нагнулся, и брус пролетел над крышей автомобиля. Он поднял ногу и ударил парня по ноге. Брус прогремел, ударившись о булыжники, а парень упал с отчаянным воплем.