«Я тоже оказался в числе выкупных, ибо когда стало известно, что я капитан, то, сколько я ни уверял, что средства мои весьма скромны и что имущества у меня никакого нет, все же я был отнесен к разряду дворян и выкупных пленников. Меня заковали в цепи – не столько для того, чтобы легче было меня сторожить, сколько в знак того, что я выкупной, и так я жил в этом банья вместе с многими другими дворянами и знатными людьми, которые значились как выкупные и в качестве таковых здесь содержались. И хотя порою, а вернее, почти все время, нас мучили голод и холод, но еще больше нас мучило то, что мы на каждом шагу видели и слышали, как хозяин мой совершает по отношению к христианам невиданные и неслыханные жестокости. Каждый день он кого-нибудь вешал, другого сажал на кол, третьему отрезал уши, – и все по самому ничтожному поводу, а то и вовсе без всякого повода, так что сами турки понимали, что это жестокость ради жестокости и что он человеконенавистник по своей природе. Единственно, с кем он хорошо обходился, это с одним испанским солдатом, неким Сааведра, – тот проделывал такие вещи, что турки долго его не забудут, и все для того, чтобы вырваться на свободу, однако ж хозяин мой ни разу сам его не ударил, не приказал избить его и не сказал ему худого слова, а между тем мы боялись, что нашего товарища за самую невинную из его проделок посадят на кол, да он и сам не раз этого опасался. И если б мне позволило время, я бы вам кое-что рассказал о подвигах этого солдата, и рассказ о них показался бы вам гораздо более занимательным и удивления достойным, нежели моя история»[5].
Семья Сервантеса тем временем, узнав о случившемся, пытается наскрести денег на выкуп. Мать распродает имущество и собирает рекомендации, подтверждающие, что Мигель де Сервантес – герой битвы при Лепанто, заслуженный ветеран, но бесполезно. Тогда она идет на подлог, на жульничество: подделывает документы, выдает себя за вдову военнослужащего, но и это не помогает собрать достаточное количество денег. В итоге с миру по нитке наскребли 300 эскудо. Их хватило только на то, чтобы выкупить младшего брата. Потому что Хасан-паша уверен, что этот пленник стоит дороже трехсот. Ведь у него, на секундочку, были при себе рекомендации от вице-короля – королю Испании, этот парень дорого стоит.
Вообще, вопрос о том, каким образом Сервантесу удавалось на протяжении пяти лет выживать в плену, – одна из главных загадок сервантесоведения.
Андрей Красноглазов считает, что Сервантес принадлежал к ордену иезуитов, представители которого были и среди жителей алжирской резервации и оказывали будущему писателю свое покровительство.
Дэниэл Айзенберг, американский сервантист, считает иначе: он полагает, что Хасан-паша, назначенный правитель Алжира и главный по рабам на этой территории, был очень высокого мнения о Сервантесе, и не только из-за рекомендательных писем на имя короля, но и вообще, судя по всему, восхищался храбростью и умом солдата. Вполне возможно, он пытался его завербовать, сделать ренегатом. Многие пленники становились ренегатами, для этого нужно было отречься от Христа и принять ислам. Но Сервантес был убежденным католиком и не поддался на уговоры.
В итоге, как гласит одна из версий, – а их, как вы понимаете, много – Сервантеса выкупили только спустя пять лет и четыре попытки побега. Его сестры отказались от приданого, семья еще сильнее влезла в долги, и все равно денег не хватало, и тогда вмешались монахи из ордена тринитариев – это такой монашеский орден, который занимался выкупом христиан из мусульманского плена. Тут очень важно, что тринитариев называли «ослиным братством», потому что его членам было запрещено ездить на лошадях. Есть версия, что Санчо Панса верхом на осле – это такая дань уважения монашескому ордену, который спас Сервантесу жизнь.
После освобождения Сервантес возвращается в Мадрид. И вот тут, казалось бы, должна начаться какая-то уже нормальная жизнь, и вроде бы даже она начинается. Он женится на, как говорят, ослепительно красивой восемнадцатилетней девушке Каталине де Саласар. Он пытается стать профессиональным писателем: пишет много стихов, издает свой первый роман «Галатея», но это не приносит почти никаких денег.