Винсент, должно быть, видит панику, написанную на моем лице, потому что раздраженный изгиб его губ немедленно сменяется чем-то гораздо более серьезным.
— Все в порядке, — шепчет он. — Дверь заперта.
Но это не так. Его товарищи по команде стоят за дверью, а я ниже пояса голая, если не считать разных кошачьих носков. Я никогда не была так напугана — или разочарована. Кажется, на глаза наворачиваются слезы.
— Ты что, издеваешься? — хнычу я, слегка отталкивая парня.
Винсент поднимается на колени, решительно сдвинув брови.
— Я избавлюсь от них, — шепчет он.
— Я прячусь в ванной, — шепчу я в ответ, откатываясь от него. — И ты не обязан…
Я уже сползаю с кровати, наклоняюсь, чтобы поднять джинсы.
— Найт! — Джабари снова зовет и к его голосу вторят еще несколько, прежде чем кто-то вновь стучит в дверь. Это внезапно и необъяснимо приводит меня в ярость.
— Где, черт возьми, нижнее белье? — шиплю я. — Не хочу, чтобы твои друзья видели меня в таком виде!
Винсент корчит гримасу, затем бросает многозначительный взгляд вниз, на свою промежность, где расстегнутые джинсы туго натянуты на быстро слабеющей, но все еще впечатляющей эрекции.
Точно.
Уверена, Винсент тоже не очень-то хочет, чтобы друзья видели его.
Кажется, сейчас неподходящий момент указывать на то, что они разрушили счастливый конец во многих смыслах этой фразы.
Пока я ныряю в ванную, Винсент прижимается щекой к двери спальни. Он дважды прочищает горло, но голос непроизвольно низкий и рокочущий, когда тот говорит:
— Эй, Джабари?
— В чем дело? — ответ Джабари доносится приглушенно из-за дерева.
Винсент открывает рот и я почти на сто процентов уверена, что он хочет сказать «отвали», но выходит следующее:
— Можешь дать мне минут двадцать? Встретимся внизу.
— Не вешай мне лапшу на уши. Ты готов. Больше никаких отговорок.
— Хендерсон, — рычит Винсент. — Клянусь Богом. Десять минут. Черт, ладно, пять минут.
— Не, чувак. Давай. Мы на задании, чтобы…
— Отъебись.
Винсент поворачивается ко мне, выражение его лица прямо как из шекспировской трагедии. Не обменявшись ни единым словом, я знаю, что мы оба понимаем: товарищи по команде никуда не денутся, пока не получат то, чего хотят.
Винсент пересекает комнату несколькими сердитыми шагами и хватает бумажник с прикроватного столика, колеблется, затем направляется ко мне, вместо того чтобы направиться прямо к двери. Он прижимает руку к стене рядом с ванной и наклоняется, чтобы посмотреть на меня.
— Я отведу их в коридор и заставлю выпить еще по рюмочке или что-нибудь в этом роде, — шепчет он. — Можешь улизнуть, когда все прояснится, и я встречу тебя внизу. Или… или остаться здесь, пока я не вернусь…?
Даже когда он говорит это с искоркой надежды в глазах, я могу сказать, что Винсент понимает, снова ускользнуть от друзей будет невозможно.
Это нечестно. Я не готова к тому, что сегодняшний вечер закончится.
— Мне нужно спуститься вниз, — говорю я, двигаясь, чтобы закрыть дверь.
— Кендалл.
Я замираю и встречаюсь с ним взглядом.
— Прости, — говорит он.
— Я хочу ненавидеть твоих друзей, — отвечаю я.
— Нас таких двое.
Винсент поворачивается, чтобы уйти.
— Подожди, — говорю я. Он так и делает. Обхватив одной рукой его затылок, пальцы запутываются в тщательно взъерошенных волосах, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Винсент отвечает на жест с таким же пылом, прижимаясь с подобным мне нетерпением, что приходится выгибать спину и сдвигать ноги, чтобы было удобнее. Наши губы разделяются с влажным чмоканьем.
— Поцелуйчик на дорожку, — шепчу я.
Винсент качает головой.
— Это не поможет справиться со стояком.
Он снова целует меня, на этот раз в лоб, а затем делает шаг назад и тяжело выдыхает. Долгое мгновение мы смотрим друг на друга. Я пытаюсь запомнить этот момент, впитать целиком, на случай, если это все, что я когда-либо получу.
Надеюсь, это конец, — шепчет обнадеживающая часть меня.
И ох.
О нет.
Я сказала себе, что могу отнестись к этому по-взрослому. Сказала, что у меня может быть одна ночь, чтобы перестать быть такой трусихой и немного повеселиться. Но вот я здесь, немедленно и безудержно привязываюсь к первому парню, к которому когда-либо испытывала подобные чувства. Я хочу, чтобы Винсент сделал что-то совершенно несоразмерное ситуации, например, ворвался вниз, вырубил динамики и отправил всех остальных по домам. Я бы хотела, чтобы он был романтическим героем, даже если это смешно.