По раме купола, даже по доспехам пробежали похожие на голубых многоножек искры.
— Господин Ваймс?
— Ну что тебе?! — рявкнул Ваймс.
Подшипники флюгера начали дымиться.
— На самом деле, господин Ваймс, у меня три ножа, — сказал Карцер, вскидывая руку.
Ударила молния.
Окна вылетели, железные водосточные трубы расплавились. Крыши поднялись в воздух и опустились на место. Здания содрогнулись.
Буря проделала долгий путь по равнинам, толкая перед собой волну естественной фоновой магии. А теперь взяла и разом все это сбросила.
Потом говорили, что молния угодила в часовую мастерскую на улице Искусных Умельцев, из-за чего там остановились все часы. Но это были еще пустяки. На Пекарной улице двое молодых людей, увидевших друг друга впервые в жизни, вдруг почувствовали такое электрическое притяжение, что спустя пару дней им пришлось пожениться.
В Гильдии Наемных Убийц главный оружейник сделался невероятно и, поскольку в тот момент он находился в оружейной, трагически притягателен для металлов. Яйца сварились в корзинах, яблоки запеклись на лотках зеленщиков. Самовольно вспыхнули свечи. Принялись рваться фейерверки. А изысканно украшенная оловянная ванна аркканцлера Незримого Университета аккуратно оторвалась от пола, пролетела через кабинет на балкон, выпорхнула наружу и опустилась на восьмиугольную лужайку несколькими этажами ниже, расплескав не больше горсти пенной воды.
Аркканцлер Наверн Чудакулли замер — банная щетка на длинной ручке тоже замерла, так и не коснувшись спины, — и настороженно огляделся.
Черепица сыпалась на землю. В декоративном фонтане рядом закипела вода.
Чудакулли едва успел пригнуться, когда над лужайкой просвистело и влетело в окно, брызнув осколками, чучело барсука неизвестного происхождения.
Потом аркканцлер слегка поморщился, когда на него обрушилась совершенно необъяснимая порция звонкого града из маленьких шестеренок.
Затем, сопровождаемый аркканцлеровым взором, через восьмигранник лужайки пробежал отряд стражников и скрылся в Библиотеке.
И вот уже после этого аркканцлер оперся на края ванны и встал. Мыльная вода хлынула с него потоками, аки пена с древнего левиафана, восставшего из бездны морской.
— Господин Тупс! — взревел Чудакулли, и голос его громовым эхом отразился от каменных стен, раскатившись далеко вокруг. — Где, вашу моя шляпа?
Аркканцлер снова сел и стал ждать.
Через несколько минут полной тишины из главной двери выбежал запыхавшийся глава факультета нецелесообразной магии и почетный лектор Незримого Университета Думминг Тупс с остроконечной шляпой аркканцлера в руках.
Чудакулли выхватил из его рук шляпу и нахлобучил ее на голову. После чего снова встал.
— Отли А теп будь любез объяс что исходи возьми? И почему Старый Том непреры нит? — магия ая-то, сэр! Я кого-нибудь рить механизм! — закричал в ответ Думминг сквозь периодически накатывающие приливы тишины, поглощающие все звуки в округе.[3]
Со стороны часовой башни донесся затихающий металлический звон. Думминг и Чудакулли подождали немного, но не услышали ничего, кроме обычного городского шума типа грохота рушащихся стен и далеких пронзительных воплей.
— Ну хорошо, — констатировал Чудакулли, с неохотой выставляя миру сносную оценку за проявленное усердие. — Тупс, что происходит? И почему в Библиотеке стражники?
— Мощная магическая буря, сэр. Несколько тысяч гигачар. Мне кажется, Стража преследует преступника.
— Но это еще не значит, что они могут без разрешения бегать тут повсюду, — заявил Чудакулли, вылезая из ванны и решительно направляясь в сторону Библиотеки. — В конце концов, за что мы платим налоги?
— Э… Мы не платим налоги, сэр, — заметил Думминг, с трудом поспевая за ним. — Вся фишка в том, что мы обещаем заплатить налоги, если город попросит, при условии, что город никогда не попросит сэр. Мы лишь делаем добровольные…
— Ну, по крайней мере, существует договоренность, Тупс.
— Конечно, сэр. Позвольте заметить, вы…
— А это значит, что они должны спрашивать разрешения! Приличия нужно соблюдать, — непререкаемым тоном заявил Чудакулли. — А я — глава этого учебного заведения.
— Кстати о приличиях, сэр, по существу, на вас нет…
Чудакулли решительно вошел в распахнутые двери Библиотеки.
— Итак, что здесь происходит? — громогласно вопросил он.
Стражники обернулись — и застыли, разинув рты. Большой комок пены, до этого мгновения отважно стоявший на страже тех самых приличий, медленно сполз на пол.
3
Знаменитый университетский колокол, прозванный Старым Томом, отбивает время не звоном, а тишиной. Точнее, поглощающим все шумы беззвучием, которое заполняет мир оглушительным молчанием.