— Не стоило бы отсылать капитана Моркоу, — пробормотал Карцер. — Он не приветствует, когда стражники запугивают невинных граждан…
— Верно, ему еще предстоит освоить некоторые принципы патрулирования de facto, — ответил Ваймс, все еще удерживая его руку. — Кроме того, вреда я не причиняю, я защищаю тебя. Не хотелось бы, чтобы ты долго падал.
Раздался новый раскат грома. Грозовое небо было уже не просто черным. Были заметны розоватые и фиолетовые отсветы, точно кто-то поставил небу синяк. Ваймс видел, как клубятся облака, точно змеи в мешке, достигая бесконечно угрюмого гула. Он сомневался, не сотворили ли чего волшебники с погодой.
Что-то происходило с воздухом. От него пахло металлом и кремнем. На вершине купола бешено вертелся флюгер.
— Я не считаю вас дураком, мистер Ваймс.
— Что? — переспросил Ваймс, бросив взгляд вниз. Карцер приветливо улыбался.
— Я говорю, что не считаю вас дураком, мистер Ваймс. Я знаю, что умный коп вроде вас поймет, что у меня два ножа.
— Да, точно, — отозвался Ваймс. Он чувствовал, как его волосы встают дыбом. На решетке купола, и даже на его доспехах, потрескивали крошечные голубоватые искры.
— Мистер Ваймс?
— Что? — рявкнул Ваймс. От флюгера шел дым.
— У меня три ножа, мистер Ваймс, — проговорил Карцер, поднимая руку.
Ударила молния.
Вылетали стекла, железо плавилось. Крыши поднялись в воздух и снова опустились на место. Здания трясло.
Ведь эта гроза шла издалека, с равнин, двигая перед собой природную магию. И обрушила ее всю, одним ударом.
Позднее говорили, что молния ударила в магазин часовщика на улице Искусных Умельцев, и в эту же секунду остановились все часы. Но это ерунда. На Пекарской улице двух людей, которые прежде не встречались, электрически притянуло друг к другу, а через два дня они поженились во имя благопристойности общества. Главный оружейник Гильдии Убийц приобрел невероятно сильную и, поскольку он в это время находился в оружейной, трагическую способность притягивать металл. Яйца изжарились в корзинах, на прилавках зеленщиков спеклись яблоки. Свечи зажглись сами собой. Колеса телег взорвались. А декоративная оловянная ванна аркканцлера Незримого Университета аккуратно приподнялась, брызнула водой на пол кабинета и, вылетев через балкон, приземлилась на восьмиугольный газон, расплескав лишь немного пены.
Аркканцлер Наверн Чудакулли перестал тереть спину губкой на длинной рукояти и огляделся вокруг.
На землю падали куски черепицы. В стоявшем поблизости украшенном фонтане кипела вода.
Чудакулли нагнулся, когда через лужайку пролетел фаршированный барсук, происхождение которого так и не было установлено, и проломился в окно.
Он поморщился, когда на него обрушился короткий и необъяснимый дождь из зубчатых колесиков, которые застучали вокруг него.
Он смотрел, как с полдюжины стражников промчались по восьмиграннику и побежали по лестнице, ведущей в библиотеку.
Потом, ухватившись за края ванны, аркканцлер поднялся. Пенная вода стекала с него, точно с некой древней рептилии, поднимающейся из бездны морской.
— Мистер Тупс! — прокричал он, и его голос отразился от величественных стен. — Где че______ бери, моя______ шляпа?
Он снова сел и стал ждать.
Последовало несколько минут тишины, а потом Думминг Тупс, глава Факультета Прикладной и Ненужной Магии и проректор Незримого Университета, выбежал из главного входа с остроконечной шляпой Чудакулли в руках.
Аркканцлер схватил ее и водрузил себе на голову.
— Хорошо, — произнес он, поднимаясь снова. — Так, ты мо______ объяснить, чт______ вщина тут творится? И поче______ Старый Том______ янно звонит?
— Вспл______магии, сэр! Я______ кого-то навер______! - прокричал Думминг поверх звукоразрушающей тишины.[3]
С большой часовой башни донесся затухающий металлический звук. Несколько секунд Думминг и Чудакулли молчали, но к городу уже вернулись нормальные звуки, вроде рушащихся камней и отдаленных криков.
— Итак, — сказал Чудакулли, будто бы неохотно выставляя миру оценку за попытку. — Что все это значит, Тупс? И что полисмены делают в библиотеке?
— Магическая буря, сэр. Несколько тысяч гигачар. Полагаю, стража преследует преступника.
— Нет, они просто не могут находиться здесь без разрешения, — проговорил Чудакулли, вылезая из ванны и шагая вперед. — Чего ради мы, в конце концов, платим налоги?
— Э, вообще-то мы налоги не платим, сэр, — ответил Думминг, бегом поспевая за ним. — Дело ведь в том, что мы обязуемся платить налоги, если город когда-либо попросит об этом, а город в свою очередь обязуется никогда этого не делать, сэр. Мы вносим добровольные…
— Ну, по крайней мере, существует договоренность, Тупс.
— Да, сэр. Могу я обратить ваше…
— А это значит, что они должны спрашивать разрешения. Следует же соблюдать основы приличия, — твердо продолжал Чудакулли. — А я — хозяин этого заведения!
— Учитывая, э, основы приличия, сэр, вы, в общем-то не…
Чудакулли вошел в открытые двери библиотеки.
— Что здесь творится? — вопросил он.
Стражники повернулись и уставились на него. Огромные хлопья пены, которые до этого оказывали неоценимую услугу основам приличия, медленно сползли на пол.
— Ну? — рявкнул он. — Вы что, раньше волшебника не видели?
Стражник вытянулся в струнку и отдал честь.
— Капитан Моркоу, сэр. Мы, э, никогда не видели столь много волшебника, сэр.
Чудакулли одарил его медленным пустым взглядом человека, не наделенного быстрой сообразительностью.
— О чем это он, Тупс? — бросил он из уголка рта.
— Вы, э, неподобающе одеты, сэр.
— Что? Шляпа ведь на мне, так?
— Да, сэр…
— Шляпа=волшебник, волшебник=шляпа. Все остальное ерунда. И, кроме того, я уверен, все люди — братья, — добавил он, осматриваясь вокруг. Впервые он подметил некоторые детали. — И гномы — братья… а… тролли тоже, как я вижу… и женщины, похоже… э… — Аркканцлер на минуту замолчал, а потом позвал: — Мистер Тупс?
— Да, сэр?
— Не мог бы ты подняться в мою комнату и принести мне мантию?
— Разумеется, сэр.
— И, пока что, будь добр, одолжи мне свою шляпу…
3
Старый Том, древний колокол Университета, издает не звуки, а тишину. Это не просто обычная тишина, а интервалы шумопоглащающего не-звука, который наполнял мир громким беззвучием.