Несостоявшаяся Мертвящая – по-настоящему жалкое существо, хотя и не менее суровое. Если она не занимается никакой профессиональной деятельностью, то ее дом безупречен, супруг и дети послушны, а домашнее хозяйство подчинено строгому распорядку. Эта разновидность во всем требует тем большего совершенства, чем сильнее разрушены ее мечты. Дай Бог ее семье терпения.
Мертвящие часто вступают в неоднозначные отношения с другими женщинами. Сексуальные или нет, вы, скорее всего, никогда не сможете различить.
Можно было бы предположить, что другие женщины не любят Мертвящих за презрение к коллективности, свойственной женским социальным кругам, но я обнаружила, что это совершенно не так, скорее даже наоборот: бета-женщины, находящиеся поблизости от Мертвящей, уважают ее и питаются ее силой, понемногу превращаясь в ее собственные анимации, и за несколько лет непрерывного общения с ней могут также выработать в себе черты Мертвящей».
Мать закрыла глаза. Каково это – находиться среди женщин с такой же живой жизненной силой? Строить огромные империи и прежде немыслимые миры? Контролировать обмен идеями, эволюцию общества? Раньше она никогда особенно не интересовалась историями успеха или прихода к власти, но на миг ей показалась привлекательной империя, управляемая только женщинами, а следом – возможность владения силой, которая могла бы все это разрушить лишь по прихоти. Целое разрушенное королевство как проявление гнева одной-единственной женщины. Или не королевство, а комната. Все, что угодно, лишь бы вынести то, что она чувствовала, за пределы собственного тела, потому что она очень долго терпела все это и больше не могла.
Вдобавок к тому, что волосы разрастались на шее и плечах, вдобавок к острым зубам и хвосту, на следующее утро ее грудь опухла и болела, а поясницу сводили судороги. Любое движение вызывало сильнейшую головную боль. Причину этого она понимала. Это было нормально – во всяком случае, нормально с тех пор, как через год после рождения ребенка у нее возобновились менструации: то настоящий потоп, то мутная струйка, то целая мучительная неделя, то всего пара дней. Теперь ее менструации объединяло лишь одно – страдания.
Никогда раньше она не испытывала такой агонии, состояния настолько острого, что теперь она понимала женщин, убивших своих мужей и объявивших ПМС смягчающим обстоятельством. Единственное, чего ей в такие дни хотелось – убивать.
Кроме того, на нервы ей действовала толстая черная кошка с неухоженной шерстью, торчавшей в разные стороны, и большими зелеными глазами, лишенными интеллекта, моргавшими и моргавшими с частотой, вызывавшей в матери бешеную ярость.
Пинала ли она эту кошку – по большей части случайно, потому что чертово животное вечно крутилось под ногами, прося больше еды, но и немного намеренно, чтобы хоть ненадолго наполниться мрачной радости? Да.
Пошла отсюда-пошла-пошла-пошла, шипела она, носясь по кухне и стараясь поймать кошку, которая, прошмыгнув между ножками стула, скрылась под столом. Мать топнула, чтобы напугать кошку, ухватила за нелепо круглый живот. Кошка пискнула, как игрушка, и как будто сдулась. Ее крошечные лапки двигались, когда мать выносила ее из кухни на крыльцо.
Раньше, до того как появился сын, она любила кошку. Это было великолепное животное, абсолютно черное и экстравагантно лохматое, с большими зелеными совиными глазами и тихим мяуканьем, звеневшим, как голос принцессы или колокольчик. Она была поразительно красива и столь же поразительно тупа. Она отчаянно мяукала, пока кто-нибудь не подходил к ее миске и не указывал ей на еду, может быть, даже тряс миску – лишь тогда она подходила к ней и начинала с жадностью есть, если ей того хотелось – а хотелось ей всегда. Она всегда шла в том же направлении, что и мать, путалась под ногами, а когда мать случайно наступала на нее, с жутким воплем уносилась прочь. Кошка слишком много ела и так растолстела, что не могла как следует ухаживать за собой, и матери приходилось с отвращением смывать прилипшее дерьмо с кошачьей задницы. Такая чистка была необходима, поскольку кошка была предрасположена к инфекциям мочевыводящих путей ввиду того, что ветеринар назвал аномальной вульвой.
Но ведь мы до этого доросли! ласково говорил муж, когда она жаловалась на кошку, брал тупое создание на руки и заявлял: ты только представь себе, эта кошка, как и мы, развилась из одноклеточного организма и вместе с нами добралась до текущего исторического момента. Мы это сделали!