- А чего это ты мне тут зубы заговариваешь, я тебе кто? Ты криминалист, из полиции, а я поднеси-подай, проходи дальше, разговора не будет, знаем мы вас - "Всё что вами будет сказано, может быть использовано против вас". Кукиш вам, а не показания. Проходи, не стой, а мы молча постоим, полюбуемся.
Капа склоня голову, пристроился между двумя пожилыми особами прекрасного пола. Одна плакала в носовой платок, на другой был одет платок, какие можно увидеть на фотографиях про казаков и казачек дореволюционной Российской империи. Вторая не плакала и не рыдала, но выглядела она ещё смурнее и трагичнее первой. Что-то роковое, фатальное пребывало в её облике. Это как если бы Икару была представлена заранее картина его трагической гибели. Фатальное ясновидение.
- Сударыня, родственника оплачиваете?
Женщина уставилась на него немигающими глазами. Еврейка, как есть. Точная копия его тётки Гилы. Железная женственность, стойкость Фамарь.
- Мафиози. А у меня нет таких подобных убийц, как это чудовище. Как же, голубей он кормил, да-да, а кто наблюдал, как мой внучик сказал, в дорогущий армейский бинокль? Адам сказал, что этот бинокль стоит больше чем моя квартира. Где справедливость, а? А вы собственно, кто?
- Из полиции я, не беспокойтесь. Он сорвался с крыши или вы слышали какие-то посторонние хлопки? Важна любая мелочь, это я вам скажу как криминалист с 13-летним стажем.
- Полмесяца он крутился в нашем дворе, всё вынюхивал и приглядывал, даже чертил что-то там в блокноте своём. Шея длинная, как у жирафа, нос запоминающийся, прямо греческий, сам собран и натренерован, я бы сказала что военный, может даже разведка.
Капа глубоко выдохнул, достал пачку с сигаретами и закурил, выпуская дым в ноги через нос. Кто этот человек? Чей? Возможно ли так, что это парень тоже от Джо. Тогда получается, что Джо не доверяет Капе. Для наёмного убийцы это приглашение в расход.
- Имя Джо вам ни о чём не говорит?
- Нет.
- А Тедди?
- Тоже нет.
Капа отошёл в сторону и посмотрел на часы. 10.41. Пора двигаться в логово "Железного бизона", он и так потерялся, это чревато большими неприятностями. Теряю квалификацию, промелькнуло в голове. В наше время это призвание лузера, а Капа от рождения был и будет профессионал. Всю жизнь он был верен как пёс только одному человеку, его воля достойна лишь склониться к воле ещё более могущественной. Не просто могущественной, но освященной традициями однополярного мира, где разногласия есть суть спора сколько ангелов могут уместиться на шпиле Берлинского собора, а не в законности того или иного падре или аббата отпускать грехи издержек цивилизации. Джо мог и оказать честь и другому парню вести вперёд историю, но он выбрал Капу, выбрал интуитивно, перстом в небо, и не это ли настоящая привилегия для такого мясника, как он? Капа недостоин даже подать шляпу хозяину, какие там особые поручения отнести письмо любезности этому мексиканцу, бывшему другу и настоящему врагу великого Джо! Выбор сделан и обязан быть оправдан.
Капа нажал на звонок и дверь отпер страшный уродец, к общему недостатку ещё и явный наркоман. Его рыжие редкие волосы напоминали щетину дикообраза. Наёмник Джо отдал ему нечто похожее на талон проезда на трамвае 50-годов, тот поклонился и пригласил следовать за собой. Они двигались бесконечным коридором, сперва вдвоём, а затем Капа мчался локомотивом в одиночку, пыхтя едким дымом отсыревшей сигареты. Не весть сколько он упорно передвигал неутомимыми конечностями, пока его ход не преградила арка, под которой затаилась венецианская дверь без отверстия для ключа. Зато там висел справа уникальный молоток, тяжесть коего вызвало большое удовольствие для любителя военной старины. Три удара молоточком и дверь приятно распахнула свои любезные объятия. За порогом показалась крутая змейка широких ступеней, уходившая вправо. Капа в который раз двинулся в верном направлении.
... Стая на стаю, шерсть в клочья и амбре крови. Легко загрызть живую материю, если иметь недюжинную злость. Говорят, даже добро иногда гневается во имя светлых целей. Иначе как победить зло, если оно не имеет жалости.
Вожак добрых обессиленно упал прямо у стойки мороженщика, который придёт на это место как всегда рано утром, не зная выходных и праздничных дней. Мороженщик придёт и обнаружит огромного задратого на смерть пса, и даже не закроет ему слезящиеся вечным покоем белые как снег глазницы. Нет, не закроет, а дико закричит и бросится вызывать полицию, крича в трубку телефона слова на трёх языках. Потом, сидя в "Гладоре" за кофе и сигаретой, он будет рассказывать взахлёб что такой громадной псиной туши он век не видывал, и это прямо монстр какой-то, оборотень. Рыскали такие в Средневековье по лесам и глухоманям, заманивая в западни заплутавших людишек, и славное то было времечко для всякого зверья, не то что нынче. Теперь и охотиться им не на кого, даже людей съедобных не осталось, хохочет мороженщик и принимается декламировать Бодлера на манер похоронщика Джо, хотя и вовсе никогда не был знаком с таковым персонажем этого славного города. Бодлер попросил коньяка, и мальчик на побегушках в миг принёс пару свежайших бутылочек "Ассорти". Публика была рада этому увлекательному болтуну, рассказывавшему о собаке гигантских размеров. Там, говорит, их тьма-тьмущая полегла, друг друга загрызли, разорвали всё в себе, и где родилась только злость такая, даже среди преступников самых отъявленных не сыскать такого дикого зла. Всю землю вздыбили, твари серые.