Тедди в третий раз набирает и слушает марш Равеля. Тишина космоса. Роза то ли гуляет с собачкой, то ли спит. Начинается дневной выпуск новостей. Тедди видит на экране медицинский вертолёт, военных и труп, накрытый красной тканью. До него внезапно доходит, что это Роза, там, под кровавым полотнищем, неживая, ушедшая из этого витка жизни навсегда. Блогеры прорывают ограждения охраны и сдёргивают кумачовый плат: искажённое нечеловеческими страданиями женское лицо, маска смерти, вытянувшая все соки из кожи, когда-то впитавшей в себя лучшие крема и лосьоны.
Тедди видит Виги, бегущую к мёртвой сквозь толпу зевак и охраны. Молодая женщина падает, слёзы струятся по её щекам подобно потоку водопада. Невыносимое и жалкое зрелище. Виги, по ком ты плачешь? Тедди вскакивает с дивана и бежит в сад, обхватывает то один ствол яблони, то другой, то третий. Жуки и стрекозы застревают в его взбудораженной шевелюре. Он сам плачет как мальчик. Телохранители прячутся за столами с закусками и виски. Их физиономии смешны своей растерянностью перед неизведанной проблемой. Одно дело - прикрыть хозяина своим бронежилетом, а другое - не замечать его слёз. Такое жалкое зрелище поистине невыносимо для накаченных и натренерованных во владение оружием спортивных мужчин. Тедди как всегда спутал все карты: он пожалел отпрыска крови того человека, кто при любом случае вставлял ему палки в колёса. Пусть теперь слышит на каждом шагу насмешки в свой адрес. Чудак человек, этот притягающий и отталкивающий Тедди. С ним точно не соскучишься.
Глава 10
Джо отошёл ко Господу накануне дня Всех Святых. В одни минуты с рыжей бунтаркой, располосовавшей стены госпиталя апостола Варфоломея своими волосами, обмокнутыми в известь. Стоял запах прелой полыни, хлынувший в открытые окна морга. Где-то поблизости прорвало канализацию, слышалась сухая турецкая речь, приправленная суданской хрипотцой.
Великий Джо Джо Джонсон остался в памяти всех кто его знал рыболовной сетью, запутавшейся в неподъёмных корягах. Сколько наипростейших текстов было перепутано им, сколько морей и заливов он сровнял с землёй, а тут ещё этот суеверный казус с Вифлеемом, где был по его словам распят Христос. Такое вряд ли смогут списать на усталость и истощённость внутренних моральных резервов. Джо был слаб на язык, то ли от того, что мало кто его воспринимал всерьёз, то ли от жизни в чуждой его наследственности среде обитания, где несмолкаемые писки и визги коммуникационных систем могут лишить рассудка кого угодно, даже киношного Терминатора. Вот если бы возникли изумрудные луга да стада молоденьких овец, то ли было бы с нашим Джо! Не в тот век он родился, не в тот. Кто способен перевести стрелки времени вглубь, в порядочную историю, где он был бы добрым и человеколюбимым, где кушал бы свежий кислый творог и пил парное вечернее молоко на террасе, под музыку живого оркестра? Или гулял бы в байдарочном походе наподобие преподобного Айзека Вильстера, сочинявшего музыку и либретто прямо у костра, под волчью песню во имя Луны? Или ехал бы по деревенской дороге на велосипеде отца с сумкой почтальона, в которой письма исхудавших на фронте мужей к жёнам и матерям, где в каждой строке - неувядаемое цветение жизни? А так - Джо прожил жизнь скучную, банальную, отравленную несбывшимися мечтаниями оглохшей на оба уха души, когда-то чистой как вода в Лох-Эрн.
Почтить память друга пришли следующие лица:
Мадам Сераль и господин Светашофф
Мадемуазель де Рени с чадами
Господин Захари и господин Ле-Ваг
Мистер Громен и супругой и сыном
Капрал Иль с тестем
Сёстры из монастыря Св. Иосифа Обручника на горе Сен-Бартелеми
Сёстры из монастыря Св. Маргариты из графства Керри
Сёстры из Британской Колумбии
Братья из францисканского лепрозория юга Сенегала
Пасторы Мартин Кроль и Бенджамин Оулесс
Епископ Габриэл из Тироля
Епископ Мартин Мария Валерт из Йоханнесбурга
Архиепископ Билл Салливан
Кардинал Джозеф Окреди О'Нил
Кардинал Луке Паскуале Мабии и другие очень прославленные и расположенные к трудам на благо общества лица. Около сотни венков украсили фамильную усыпальницу Джонсонов в этот прекрасный и удивительный день. Играли два живых оркестра с флейтами и гобоями, множество детских хрупких ангелоподобных фигур из очертаний звезд выложили ЕГО ИМЯ на морском песке, специально доставленном из заповедника графства Клэр.